Интернат (Женщина-апельсин - 2)
Шрифт:
– Ну, давай укол, и будем прощаться.– Стас достал шприц.
– Пожелай мне удачи, - прошептала Ева, скривившись под резиной, когда тонкая игла проткнула кожу у брови.
– Позвони, как все было.– Стас стоял у двери и прислушивался. Поправь внизу под подбородком, добавь немножко слизи. И не болтай сильно головой, глаз отвалится.
***
Отстрельщик, зевая, смотрел, как Далила грела мотор своего "Москвича" и копалась под капотом. Кричал и прыгал около нее желтоволосый мальчик. Далила отвезла сына в садик, за два квартала, вырулила на магистраль и почти потерялась,
Не успел проскочить за ней на светофоре. Он успокоился через несколько минут: ее остановил гаишник. Далила размахивала руками, мотала головой, взметая волосы, и кричала. Гаишник стоял невозмутимый, как бегемот, выпятив большой живот и с интересом наблюдая реакцию нарушительницы.
Отстрельщик проехал вперед, а когда она его обогнала, с досадой подумал, что и следующего гаишника ей не миновать.
Далила ехала к дому Кургановой. Отстрельщик почувствовал удачу. У него так бывало, когда нужный человек не находился по несколько дней, а потом вдруг предчувствие - легкое возбуждение и уверенность.
Далила въехала во двор, вышла из машины и посмотрела на окна Евы. Запирая машину, скользнула взглядом по его "Жигулям" и вдруг нахмурилась и остановилась. Отстрельщик наклонился в машине вниз. Когда он поднял голову, Далила уже входила в подъезд.
Отстрельщик стал устраиваться поудобней, как вдруг услышал шум открывающегося окна. Он осторожно выглянул и увидел Далилу, распахнувшую окно и схватившуюся рукой за горло.
– Помогите!– простонала она в пустой двор.– Господи, помогите!..
Отстрельщик удивленно поднял брови.
Далила не успела отойти от окна, ее вырвало. Она, плохо видя сквозь пелену слез, нащупала телефон и замерла, прижав к себе трубку. Потом судорожным движением выпотрошила свою сумочку, нашла клочок бумаги и стала набирать номер, всхлипывая.
– Ва-валентина Мураша, пожалуйста!– заплакала она в трубку.– Как не работает? А, спасибо.
Мураш сегодня должен выйти только в ночь.
– Он должен быть дома, он должен быть.– Далила путалась в цифрах. Мураш? Мураш, миленький, приезжай скорей, я не знаю, кому звонить! Ева... Она заплакала.– Ева застрелилась!.. Врача? Не думаю, она в голову, Мураш, кому мне звонить? Как это? А! Нет, не трогала. Здесь так пахнет, я ничего не понимаю. Хорошо, я выйду на улицу и там подожду!
Она медленно подошла к двери ванной, закрыла рот рукой и, плача, выбежала из квартиры, оставив дверь открытой.
Хрустов увидел выбежавшую из подъезда Далилу, согнувшись, она сдерживала рвоту, кое-как дошла до скамейки у грибка с песочницей, нащупала ее, села и заревела.
Хрустов сидел, постукивая пальцами по рулю. Когда он почти решился пойти в квартиру Кургановой, во двор на бешеной скорости влетела машина. Из нее выбежал высокий красавец брюнет, которого отстрельщик видел у казино, паренек помоложе и защитник Евы в джинсовой куртке. Далила бросилась к ним, они побежали в подъезд, не дожидаясь ее.
Отстрельщик неуверенно улыбнулся и решил подождать, что будет дальше.
370
Ковалев вбежал в открытые двери квартиры первый. Он зажал нос и почти влетел в ванную. Первое, что он увидел, - полуприкрытый фиолетовый
Волков постоял несколько секунд, трясясь и закрыв глаза. Потом заставил себя их открыть. У него помутилось в голове. Ева лежала в красной воде, половину головы ей разнесло выстрелом, из ванны свешивалась рука, на руке облазила кожа. Он упал, как стоял, назад, в коридор, потеряв сознание, ударившись подпрыгнувшей при падении головой. Мураш, один сохраняющий спокойствие, обошел Волкова, потрогал свисающую руку, нащупывая пульс и зажимая нос. Он опустился на колени и понюхал дуло, почти ткнувшись в него носом.
Потом нашел телефон и позвонил в отдел убийств. Ему повезло - Гнатюк был на месте. Мураш подробно описал увиденное.
– Ты ее опознал?– спросил Гнатюк.– Что ты там говоришь про развороченную голову?
– Так точно, - сглотнул Мураш, - можно сказать, опознал.
– Оружие трогал? Это ее табельный ТТ?
– Никак нет! Это не ТТ, я ничего не трогал.
– Ты вот что... Ты подними ее и посмотри, есть ли шрам на боку. От пулевого ранения. Я подожду у телефона.
371
– Слушаюсь, - пробормотал Мураш и осторожно положил трубку рядом с телефоном.
Ковалев, утешающий Далилу, сначала отказывался, но когда Мураш пригрозил, что попросит Гнатюка с ним поговорить, пошел с Мурашом в ванную.
Они постояли несколько секунд, сдерживая дыхание. Потом Мураш нащупал ноги, удивившись, что вода теплая, а Ковалев просунул руку под спину Евы, удивившись, что тело теплое. Ковалев кивнул Мурашу, они быстро подняли тело, с которого стекала розовая вода. Голова запрокинулась назад, сдвинулся на развороченных мышцах и белеющих осколках костей в крови и слизи вывалившийся глаз.
Бросив тело обратно в воду, Мураш прислонился к стене, тяжело дыша, Ковалев бросился в туалет.
– Так точно, - сказал Мураш в трубку, - есть шрам от пулевого ранения.– Тут он вдруг увидел на своих руках тонкие, похожие на истлевшую резину кусочки кожи и слизь, бросил трубку, и его наконец вырвало.
– Алло!– кричал Гнатюк в трубку.– Куда ты пропал?
– Слушаю, - сказал бледный до синевы Мураш.
– Сделаем так. Кто обнаружил труп? Понятно... Я постараюсь приехать через полчаса. Ничего в квартире не трогать, ты с кем? И Волков там? Забирай своих друзей, уходите из квартиры, а то вы так натопчете... Оставь этого.., психолога. Какой может быть запах?! Ее еще вчера не было в квартире!
– Я не останусь!– кричала Далила.– Не останусь!
– Нам надо вынести Волкова, не кричи, кто-то должен быть в квартире, подожди хотя бы десять минут.
– Хорошо, - поникла вдруг Далила.– Конечно, идите. Я посижу. Этого не может быть, - вскинула она на Мураша глаза в дрожащей пелене слез. Понимаешь, просто не может быть... Это не она!
Мураш выходил из кухни с вымытыми руками. Ковалев поднимал Волкова.
Отстрельщик пронаблюдал торжественный вынос храбреца в джинсовой куртке на улицу. Его били по щекам, положив на улице на скамейку, потом поддерживали под спину, пока он таращился бессмысленно на своих друзей.