Интернат (Женщина-апельсин - 2)

Васина Нина

– Лучше я промолчу, ладно?!

– Там хорошо. Пансионат. Можно с детьми. Кроме того, ты сможешь там заниматься работой. Там есть интернат для недоразвитых.

Далила заткнула уши большими пальцами, расставив ладони в стороны и помахивая ими.

– Поехали?..
– Ева повернулась к ней ослепительной блондинкой с ярким макияжем.
– Я тебя люблю.

Далила вытащила пальцы из ушей, свалилась в кресло и залилась слезами.

Ева села рядом на пол, обхватив ее колени и глядя снизу виноватыми глазами.

–

Ну откуда я могла знать, что ты сунешься ко мне в квартиру? Что ты явишься первая?

Далила заревела во весь голос.

– Я ду-думала, что ты умерла-а-а!..

– Я не умерла.

– Я думала, что это не т-ты!

– Это не я! Поехали в гости к Ангелу Ку-мусу, мне вечером надо улететь.

– Ни-никуда я не поеду! Ни в какие гости! Через час они звонили в квартиру свободного художника Стаса Покрышкина.

***

Наталья смотрела на Еву спокойно и ласково. Ева занервничала, не находя себе места. Через несколько минут она не выдержала внимательного взгляда.

– Ева.
– Она протянула руку и подхватила поднимающуюся большую и мягкую ладонь.
– Идиотская ситуация, я не знаю, что вам сказать.

– Наталья, - Женщина наконец отвела глаза и показала рядом с собой на кресло.

Стас Покрышкин сидел расслабившись и изредка быстро и жадно взглядывал в круглое лицо в золотых кудряшках. Ангел Кумус смотрел, как загипнотизированный, на Далилу. Ева попросила чаю, ей было немного странно: мужчины не обращали на нее никакого внимания.

Когда Стас, вздохнув, с трудом поднялся и ушел, она повернулась к Наталье и оглядела ее внимательно и открыто.

– Хороша?
– грустно усмехнулась Наталья, перебросив со спины тяжелую косу на грудь, на вышитое серебром платье.

Ева улыбнулась и кивнула.

– Тебе без парика лучше. Ты уж больно роковая в парике, - сказала Наталья.

– Я была у Хамида.

Наталья кивнула, показав, что знает.

– Я хочу забрать у него мальчика. Илию.
– Ева спокойно выдержала удивленный взгляд.
– Они с Федей поспорили. На меня. Если бы Федя выиграл, он бы забрал Илию себе.

– А если бы выиграл Хамид? Что он попросил у Феди?
– Наталья удивленно приподняла брови.

– Тебя.
– Ева опустила глаза.

– Меня?!
– Наталья так удивилась, что спросила шепотом.

– Хамид сказал - тебя. Федя согласился. Мне это сказала секретарь Хамида.

– Лиза-попрыгунья, - задумчиво протянула Наталья, - подружка сердечная.

– Попроси у Хамида Илию. Он тебя послушает. Мальчику там нельзя. Он совсем свихнется.

– Как ты можешь знать, где ему хорошо?
– Наталья протянула руку и подняла голову Евы за подбородок вверх, заставляя ее поднять глаза.

– Ладно, допустим, я этого не знаю. Но пусть он хотя бы сам это решит! Он не может выбрать место, так пусть выберет человека!
– Ева медленно отвела руку Натальи.

– Ты думаешь, он выберет тебя?
– Наталья вздохнула.
–

Хотя так и должно быть. Кто от тебя откажется? Что ты будешь с ним делать, ведь он не ребенок, как ты говоришь, и привык жить в роскоши?

– Придумаю что-нибудь.

– Как это по-детски. Может, ты и права: у него должно быть право выбора. Ладно. Спасибо тебе за новости. А вот и чай.
– Наталья убрала со стеклянного журнального столика несколько фигурок черного дерева на пол. Стас поставил поднос.
– С меня причитается.
– Наталья смотрела серьезно. Может, тебе интересно, Хамид приезжает. Хочет посетить места своего детства. Сначала съездит на место, где был интернат, потом к родне.

Ева прикусила губу и не смогла сдержать улыбку.

– Спорим, - сказала она, - что я знаю, зачем он едет туда, где был интернат!

– Чего мне с тобой спорить, - улыбнулась ее улыбке Наталья, - я не азартная. Я тоже туда с ним приеду. Хочу встретить на этом месте Новый год.

– А ты знаешь, что секретарь Феди, этот...

– Никитка?

– Да, он пишет роман о Феде, Хамиде и о тебе, об интернате и вообще про жизнь.

– Охламон недоделанный, - вздохнула Наталья.
– Вот я ему космы рыжие повыдергаю!

Ева вытащила из сумки большой пакет с накладкой, изображающей ее смерть.

– Я так и не нашла глаз. Представляю лицо уборщицы... Я заказала уборщицу.
– Ева осторожно заглянула в пакет и, вздохнув, поставила его на пол.

Стас разглядывал восхищенно жемчужину, закрепленную в золотые извивающиеся лепестки. Далила целовала Ангела Кумуса и вытирала после поцелуя розовый след помады на щеке. Кумус смущенно опускал глаза и осторожно трогал ее волосы. Ева встала и попрощалась с Натальей.

Стас Покрышкин протянул Еве переделанный паспорт. Они по-московски сгрудились у дверей и тут напоследок разговорились вовсю.

– Почему тебя Хамид не убил после Феди?
– поинтересовалась Наталья.

– Как это не убил? Убил. Посадил в сундук, как у него это принято, и утопил в море.
– Ева подмигнула изумленному Стасу.

– То-то у меня рука не поднимается тебя перекрестить на дорожку! покачала головой Наталья.

– В золотых наручниках, короне и кольчуге с бриллиантами. Куда тебе, свободный художник, такое придумать! Фантазии не хватит. А вообще, спасибо.
– Ева протянула Покрыш-кину руку.

Покрышкин отрицательно покачал головой.

– Я женщинам руки не жму, а целую. А тебя я боюсь. И знаешь что, этот твой новый стиль... Парик платиновый и такая раскраска... Ты отталкиваешь.

– А запах!
– закатила глаза Далила.

– Она сама захотела, - оправдывался Стас.

Ангел Кумус молча протянул Далиле кол. Сантиметров тридцать пять, отлично обработанныи, влажный, пахнущий приторно живой осиной.

– Вот и проверим сегодня, что это такое встало из ванны, - пригрозила Далила Еве.