Интернат
Шрифт:
На суде Антон понял, что дела его плохи, и разыграл целый спектакль. Долго рассказывал про своё тяжёлое детство, слёзно раскаивался, просил судью дать ему последний шанс на исправление… В итоге он отделался условным сроком, чему был несказанно рад, и отправлен "домой".
Когда машина остановилась и перестала рычать, Антон понял, что они приехали. В окно он увидел свой дом. Грязный, обшарпанный и ненавистный дом. Антон даже не знал, кого больше он ненавидит – ментов или воспиток из детдома…
Дверь машины, скрипнув, открылась. Он неторопливо спрыгнул на землю
На улицу тут же выбежали ребята – они с утра ждали его возвращения.
– Антоха приехал! Антон! Расскажи, как на зоне? – перебивая друг друга, закричали мальчишки.
К ним подошёл участковый милиционер Игорь и взял Антона за шкирку.
– Потом расскажет, – прервал он их разговор, – пошли, я тебя директору сдам под расписку.
Они поднялись на второй этаж, в кабинет директора. За его столом сидела Зоя Сергеевна, и, улыбаясь, разговаривала по телефону. Когда она увидела Антона, её улыбка исчезла без следа.
– Вот, привез! Примите и распишитесь, – сказал участковый Зое Сергеевне, подталкивая Антона к столу. Зоя внимательно оглядела Антона с ног до головы и язвительно спросила: – Ну что, Антошенька, как в тюрьме?
– Плохо, – честно ответил он, – хотя детский дом от зоны не очень-то отличается!
– Вот как… Ну, значит, ты себя там чувствовал как дома! – сказала Зоя и усмехнулась, – Марьям Исааковна, ребёнка из СИЗО привезли, проследите, чтоб он вымылся и переоделся! – крикнула она старшей воспитательнице.
Антон зашёл в группу и огляделся по сторонам. Всё казалось далёким и чужим. Никого из его друзей не было. В комнате сидели только пацаны из старшей группы.
– О, Каменский откинулся! – закричал Колян, – как на зоне?
– Отвали! – вдруг в таком же тоне, неожиданно даже для себя самого, ответил Антон.
– Чего?
– Чо слышал, – сказал он, но тут же, получив удар в нос, отлетел в угол…
– Я тебя быстро перевоспитаю, если там тебя не научили со старшими разговаривать! – зло сказал Колька. Он подошёл, поднял Антона за волосы и пнул в живот.
– Все, отстань, прости, – попросил Антон, и Колька довольно улыбнулся, щёлкнув Антона по голове.
Антон поднялся и сел на диван..
Хорошо, что хоть не видел никто – нос опять был разбит, и кровь капала на пол…
А в это самое время в актовом зале детского дома вовсю шла подготовка к Новому году. Дети репетировали стихи и песню.
Новый год,
Что вот-вот настанет,
Исполнит вмиг мечту твою,
Если снежинка не растает,
В твоей ладони не растает,
Пока часы двенадцать бьют.
Пока часы двенадцать бьют…
– Дети! Ну я же прошу вас не кричать, а петь! – умоляла учительница музыки, она уже битый час не могла добиться нужного результата. – Женя, у тебя такой голос громкий, ты всех перекрываешь! А Тане Барановой, наоборот, надо громче петь…
Когда репетиция закончилась, Марина тихонько вышла из зала и пошла в комнату. Она приподняла матрас свой кровати и достала тетрадку. Эта тетрадь была очень дорога ей. В ней были ее рисунки, стишки, вырезки из журналов и другие девчачьи секреты, а еще она сюда записывала мысли, чувства и просто события дня. Когда она уставала от издевательств детей, от замечаний воспитателей и просто от шума, то брала свою тетрадку и карандаш, уединялась в укромном уголке и изливала на бумаге то, что не могла произнести, высказать вслух…
Глава 2
ДНЕВНИК
23 декабря
Скоро Новый год – радостный веселый праздник … правда, не для нас…
Наши его не любят, воспринимают просто как повод погулять и напиться. И я их понимаю! Новый год – это теплый домашний праздник, полный чудес и подарков, а как можно радоваться ему, если в твой жизни нет ни семьи, ни дома, ни чудес. Это уже мой пятый новый год в детском доме, и шестой год как не стало мамы. Ах, если бы в новогоднюю ночь на самом деле существовало волшебство и сбывались желания …я бы загадала только одно… чтобы были живы мама и братик.
25 декабря
Вечер. На улице темно и холодно. Гулять я не пошла, потому что немножко приболела. Делать нечего, и я решила написать что-нибудь, про нас и наш детский дом.
Наш детский дом-интернат находится в на самой окраине поселка. И живем в нем такие разные МЫ…
Нас всего триста двадцать семь детей. Среди нас есть обыкновенные дети-сироты, такие как мы, а еще дети с инвалидностью и умственной отсталостью.
Наш дом делится на группы, вернее – на два лагеря. Старшаки, то есть старшие, и мелочь – мы.
У старших жизнь очень интересная – весь детский дом принадлежит им. Им позволено все. Они постоянно курят, пьют, громко слушают музыку, ругаются с воспитками и друг с другом, а в свободное время издеваются над нами. Издеваются старшие по-разному: отбирают все, что им хочется, делают "тёмную", закрывают в шкафу на всю ночь, проводят разные "весёлые" конкурсы типа "кто больше выпьет самогонки" или "кто быстрее принесет сигарету". Конкурс "угадай, кто тебя ударил" тоже проходит на ура… Достается всем, и нам, и мальчишкам, поэтому мы стараемся меньше попадаться им на глаза. Больше о них даже писать не хочу! Лучше буду писать о нас.