Интернат
Шрифт:
Из дневника Марины Шальневой
Привет дневник. Знаешь, я сегодня подумала и поняла, что скорее всего не доживу даже до восемнадцати лет. У меня есть несколько вариантов, как будут развиваться события:
1. Нас убьют какие-нибудь придурки.
2. Нас украдет какой-нибудь извращенец.
3. Мы умрем от голода или холода.
4 Мы снаркоманимся и умрем.
Если верить Димке и Толику, так заканчиваются судьбы всех беспризорных детей. Это очень страшно… Очень страшно жить в этом мире, особенно если ты маленькая беззащитная девочка. Иногда мне просто хочется закрыться в квартире, и никогда не выходить на улицу. Дневник, скажи мне, как ты думаешь, выживут ли две маленькие девочки в этом злом и жестоком мире, или собьются с пути и… погибнут?
P. S . Завтра мы на работу не идем. На улице очень холодно и поэтому мы будем сидеть дома. Какое счастье!
Да, пожалуй, единственным местом, где дети чувствовали себя в безопасности, была квартира. Наш маленький мир – так ласково называли ее Марина и Дина. Она действительно была для них целым миром.
Дети любили свою квартиру, а квартира любила детей. Она заключала их в свои объятия, и согревала их холодными зимними вечерами, охраняла ночью, скрывала от посторонних глаз днем. Она жила их жизнью, их чувствами, их мечтами. Видела и слышала все их секреты. И даже, каким-то образом, повлияла на их судьбу. Стала тоненькой ниточкой, объединившей брошенных детей с бросившей их мамой.
Глава 35
КУКУШКИНЫ СЛЁЗЫ
Город готовился к рождественским и новогодним праздникам. Магазины были украшены яркими лампочками, в продаже уже появились пушистые елочки, и народу на улицах было видимо-невидимо. Но Марине, Антону и Дине было совсем не весело. У Антона второй день была температура, и Дина немного приболела, а Марине приходилось за ними двумя ухаживать.
Антон с ролью "больного" справлялся прекрасно. Он лежал в кровати, рассказывал как ему плохо, и постоянно требовал сочувствия, внимания и заботы. А вон Дине болеть не очень нравилось. Ей было скучно, и она целыми днями не знала, чем заняться.
В обед Марина ушла в аптеку за таблетками, Антон заснул, а Дина осталась без присмотра и была этому очень рада. Она быстренько надела куртку, шапку и сапожки и тихонько открыла входную дверь…
У Дины было одно переживание. Несколько дней назад Антон рассказывал, что рядом с ними живет бабка-соседка, и что он один раз приходил к ней, и она дала ему адрес их мамы. После этой истории Дина совсем потеряла покой.
– Если она тогда знала, где мама, то и теперь она должна помочь её найти, – думала девочка, – а может мама совсем-совсем рядом, совсем-совсем близко…
Дина вышла в подъезд, набралась смелости и постучалась в квартиру напротив.
Хозяйка квартиры Мария Ивановна ее стук услышала чудом – пошла на кухню выпить таблетку и услышала, как кто-то стучится в дверь. Мария Ивановна дошлёпала до двери и приоткрыла ее через цепочку. На пороге стояла маленькая девочка… или мальчик? Мария Ивановна сразу и не поняла и открыла дверь пошире.
– Это еще кто у нас? – удивленно спросила она, разглядывая ребенка.
– Это я… Дина, – представилась девочка, – а вы случайно не знаете, где моя мама?
– Ой ты, батюшки! – ахнула старуха, – это откуда же я должна знать, где твоя мама? Ты потерялась, что ли?
– Это не я потелялась, это мама от нас потелялась, – грустно объяснила девочка, – она уехала, а мы остались.
– Слушай, позвони-ка в другую квартиру, – попросила бабка, – а то я болею, мне даже разговаривать тяжело.
– А вы знаете, где моя мама? – не отставала Дина, – мой блат сказал, что вы давно-давно тут живете, и он давно-давно к вам плиходил, и вы ему мамин адлес давали.
– Да откуда же мне знать где твоя мама? – удивленно спросила старуха, – тебя зовут-то хоть как?
– Меня зовут Диана, – терпеливо повторила девочка, – а фамилия у меня – Каменская.
– Каменская… Каменская, – повторила про себя бабка, что-то вспоминая, – уж не Ирины ли Анатольевны ты родственница?
– Да! – обрадовалась Дина, – мою бабушку звали Ила, а маму зовут Ника.
– Ника… Ника… Вероника, что ли? – наконец-то догадалась старуха, – точно, ты Каменской родственница! Вот уж твоя бабушка покойная повыеживаться любила. У всех детей имена как имена, а у нее… Вероника.
– Вы знаете, где моя мама? – встревоженно спросила Дина.
– Знаю, знаю, – сказала старуха, – и братика твоего я вспомнила. Он не в тюрьме случайно?
– Нет, не в тюйме, – ответила Дина, – мы в детском доме живем… мама к нам ланьше плиходила, а теперь не плиходит. Мы с Антошей очень по ней скучаем. Антоша хоть и не говолит, но он скучает… я знаю. Я думаю, может мама нас потеляла – вы ей скажите, что мы здесь, и она нас найдет…
– Да как же я ей скажу, если она в другой город уехала? – спросила старуха, – хотя подожди, у меня, по-моему, ее телефон есть! – вспомнила она. – Они ведь с моей Леночкой созваниваются иногда.