Интернат
Шрифт:
– Меня… Толян зовут, – представился он и дружелюбно протянул Антону руку.
Мальчиков звали Толик и Дима, и жилось им не очень сладко. У восьмилетнего Толика была злая и вечно пьяная бабушка, которая била его и не кормила, а девятилетний Дима вообще жил в колодце! Марину, Антона и Дину так разобрало любопытство, что они даже сходили к нему в гости.
В колодце было тепло, потому что в нем проходили трубы отопления, но вот грязь была неимоверная. А еще там была куча всякого хлама, и этот хлам мальчишки называли "мебелью".
– У нас тут евроремонт! – смеялся Димка, показывая свои апартаменты, – вот тут у нас кухня, вот тут у нас джакузи, а вот тут у нас спальня.
Спал мальчик на старом матрасе, роль "кухни" исполняли два кирпича и чайник, а "джакузи" назывался эмалированный таз.
Увидев все это, Дина была так растрогана, что предложила взять мальчика к себе, но Марина отказалась, да и Антоша не одобрил эту идею. А вот Димка этот знак внимания оценил очень высоко.
– Дин, ты хоть лысая, но такая классная! – восторженно сказал он, – если мы вырастим, я на тебе женюсь…
– Ладно, – сказала Дина, но потом застеснялась и спряталась за брата.
Когда Антон и девочки "нагостились" и вылезли из колодца, они были по уши в грязи и паутине.
– Убрались бы хоть прежде чем гостей приглашать, – сделала замечание Марина, – паутину бы хоть поснимали!
– Да ну на фиг! – мотнул головой Димка, – а вы где живете? У вас дома чище, что ли?
– А мы вообще-то в квартире живем! – сказала Марина, не упустив повод похвастаться.
– В какой еще квартире? – удивленно спросили мальчики.
– В квартире с родителями! – сказал Антон, – в какой же еще?
– Чего-то вы не очень на домашних похожи, – недоверчиво сказал Димка, – вы что, все в одной квартире живете?
– Да, в одной квартире! И у нас не так, как у вас! – опять начала хвастаться Марина. – У нас в квартире евроремонт, а еще телик, холодильник, микроволновка и… родители, конечно! А мы – брат и две сестры. Мы очень богато живем. Папа у нас – мент, а мама у нас знаете какая классная? Она такая… такая… в общем она очень классная!
– Подожди Марин, я что-то не понял, Антон твой брат или он твой парень, – удивленно спросил Толик.
– Он мой… брат… а точнее мой парень, что тут непонятного? – сердито спросила Марина, понимая, что уже сама запутались в своем вранье, – и вообще, много будешь знать – скоро состаришься! – закончила она этот разговор.
– Странные какие-то, – тихо сказал Толик Димке, когда Марина, Дина и Антон, отошли от их жилища, – думаешь, они правда в квартире живут?
– Брешут! – уверенно заявил Дима, – зуб даю, брешут!
Из дневника Марины Шальневой.
12 декабря
Привет, дневник, знаешь, я раньше этого не замечала, но оказывается, на свете есть люди, которым намного хуже, чем мне. Уже четыре дня мы общаемся с беспризорниками, если честно я немного в шоке от них и от их образа жизни. У нас есть квартира, горячая вода, тепло, мы спим на чистых постелях, а они вообще живут в колодце, и уже не помнят, когда последний раз мылись. По мне лучше уж жить в детском доме, чем вот так, но Димка считает по-другому. Он, как и мы, сбежал из детдома, но сказал, что лучше сдохнет на улице, чем вернется обратно. В детском доме его очень сильно били. Он вообще очень зашуганный и забитый. Я его понимаю! Когда меня били, мне тоже хотелось убежать куда угодно, хоть на край света.
Оказывается, в этом районе полно беспризорных детей; сегодня, например, мальчишки нам показывали своих "соседей", тоже беспризорников. Еще три мальчика живут в подвале заброшенного дома, мы хотели с ними поболтать, но они, видимо, не очень хотели общаться, обзывались, и грозились натравить на нас своих собак. Толик и Димка постоянно спрашивают нас, где живем мы, мы отвечаем так, как учит нас Антон, что живем в квартире с родителями, но мальчишки почему-то нам не верят, и говорят, что для родительских детей мы больно грязные и дворовые. Никакие мы не грязные, мы, в отличии от них, купаемся каждый день, и вещи себе стираем. И прически у меня каждый день разные, неужели не заметно? Куртки, правда, у нас в клею, но других у нас нет. Заработаем – купим новые…
С беспризорниками Антон Марина и Дина сдружились быстро, и вскоре тоже стали самыми настоящими "детьми улиц". За три недели они изучили район вдоль и поперек, излазали все заброшки и подворотни, узнали все ларьки и "денежные места", и запомнили в лицо и по кличкам всех дворовых собак.
Антон за неделю навел в переходе "порядок". Он выжил тетку-алкашку, которая собирала деньги на лечение несуществующей дочери, а с одноногим дедом он, наоборот, подружился и предложил ему выгодную сделку. Теперь дети пели под его аккомпанемент, и пели они неплохо, потому что иногда им даже аплодировали. Дедушка оказался очень добрым, нежадным, и большую часть суммы отдавал детям, а меньшую оставлял себе. Он тоже постоянно хвалил девочек, и Марина с Диной даже решили, что когда вырастут – поедут в Москву учиться на певиц или на актрис.
События сменяли друг друга так быстро, что иногда Дине казалось, будто все это происходит совсем не с ней, ведь не могла же жизнь так резко измениться. Еще совсем недавно она не видела ничего, кроме серых стен больницы, а теперь… Огромное множество людей, лиц знакомых и незнакомых мелькали так быстро, что она, казалось, сама не поспевала за ними. Еще недавно она думала, что она ничья, и ее окружали чужие дети, чужие мамы, чужие папы… А теперь она – чья-то, Маринина и Антошина. И они заботятся о ней, кормят, называют принцессой, рассказывают сказки на ночь, и главное – любят.
Незаметно прошли три недели, и она настолько привыкла к своей новой жизни, что уже даже не представляла, что можно жить иначе. И вот что странно: она бегала по морозу, ела холодное мороженное, ходила без маски, и почему-то совсем не болела! Конечно, у нее иногда была температура, но ей некогда было за этим следить, ведь вокруг было столько всего интересного…
Улица была целым миром, или даже целой вселенной, со своими городами, жителями и законами. Она привлекала и пугала одновременно. Она притягивала к себе, как магнитом, и таила в себе массу опасностей.