Интернет как иллюзия. Обратная сторона сети
Шрифт:
Еще важнее то, что правительства тоже могут извлекать выгоду из децентрализации информационных потоков и дезинформировать население в вопросе о том, насколько в действительности популярно протестное движение. Предположение, что децентрализация и размножение цифровой информации облегчат понимание происходящего на улицах для тех, кто смотрит на это со стороны, беспочвенно: история свидетельствует, что СМИ могут легко ввести в заблуждение. В Венгрии многие хорошо помнят безответственные заявления “Радио Свобода” накануне советского вторжения 1956 года о том, что американская военная помощь уже близка (а это было не так). В некоторых передачах рассказывали даже, как справиться с танками, и убеждали венгров сопротивляться оккупантам. Эти передачи стали причиной (по крайней мере, отчасти) гибели трех тысяч человек. Подобная дезинформация, намеренная
Не стоит считать, что децентрализация коммуникаций неизменно полезна, особенно если целью является максимально быстрое оповещение максимального количества людей. Восточногерманский диссидент Райнер Мюллер в 2009 году в интервью “Глоуб энд мэйл” рассказывал о том, что в конце 80-х годов внимание нации не было рассеяно: “Люди не смотрели двести телеканалов, десять тысяч веб-сайтов и не получали электронные письма от тысяч людей. Можно было передать что-либо западному ТВ или радио и быть уверенным, что полстраны это узнает”. Не многие оппозиционные движения могут похвастаться столь же широкой аудиторией в эпоху “Ю-Тьюба”, особенно если им приходится состязаться с кошками, умеющими обращаться со сливным бачком.
Хотя окончательная история холодной войны еще не написана, не стоит недооценивать беспрецедентность ее финала. Слишком многое оказалось против советской системы. Горбачев посылал коммунистическим лидерам Восточной Европы сигналы, предостерегая их от жестких действий и давая понять, что Кремль не станет помогать в подавлении восстаний. Экономика ряда восточноевропейских стран находилась на грани банкротства, и перспективы их были безрадостными даже без народных выступлений. Полиция ГДР могла с легкостью расправиться с демонстрантами в Лейпциге, но ее начальники ничего не предприняли. Наконец, незначительные технические поправки к избирательному законодательству могли привести к тому, что “Солидарность” не смогла бы сформировать правительство и польский пример не вдохновил бы демократические движения региона.
Здесь кроется парадокс. С одной стороны, структурное состояние государств Восточного блока в 1989 году было настолько плачевным, что гибель коммунизма казалась неизбежной. С другой – у сторонников жесткой линии в коммунистических правительствах было настолько широкое пространство для маневра, что абсолютно ничто не гарантировало бескровное окончание холодной войны. Очень многое могло пойти не так, и то, что советский блок (за исключением Румынии) распался мирно, похоже на чудо. Надо иметь довольно странные представления об истории, чтобы на основании этого нетипичного примера сделать далеко идущий вывод о роли техники в поражении Советов, а двадцать лет спустя пытаться применить его к абсолютно иной ситуации вроде китайской или иранской. Западные политики должны избавиться от иллюзии, что коммунизм пал под давлением информации или что его конец неминуемо должен был быть мирным, поскольку за этим следил весь мир. Крах коммунизма стал результатом более длительного процесса, а народные протесты были только самым заметным (но не обязательно важнейшим) его компонентом. Техника, вероятно, сыграла в этом некоторую роль, однако произошло все только благодаря определенным историческим обстоятельствам, а не из-за ее имманентных свойств. Эти обстоятельства были характерны для советского коммунистического режима и могут больше не повториться.
Западные политики не смогут изменить современные Россию, Китай или Иран методами конца 80-х годов. Само по себе разрушение информационной дамбы не смоет современные авторитарные режимы, отчасти потому, что они научились существовать в среде, изобилующей информацией. И, вопреки ожиданиям Запада, информация определенного рода только укрепляет их.
Глава 3
Оруэлл и “ржачные котики”
“Сиськи-шоу” – многообещающее название для еженедельного шоу. Идея передачи, выходящей на канале Russia.ru (это новаторский эксперимент в сфере интернет-телевидения, поддержанный кремлевскими идеологами) довольно проста. Похотливый полноватый молодой человек курсирует по клубам Москвы в поисках совершенной женской груди. Поскольку ночная жизнь Москвы крайне насыщенна, авторам программы всегда есть к кому пристать.
“Сиськи-шоу” – одно из более чем двадцати еженедельных и ежедневных программ, которые производит редакция Russia.ru для удовлетворения причудливых вкусов российских интернет-пользователей. Производит вполне качественно: большинство сотрудников редакции интернет-канала – перебежчики с профессионального ТВ. Некоторые программы посвящены политике (среди них даже несколько интервью с президентом Дмитрием Медведевым), однако большинство их все же легкомысленны. Одна из передач рубрики “Что читать?” была посвящена обзору лучших книг об алкоголе, продающихся в книжных магазинах Москвы.
У читателя западных газет может сложиться впечатление, что лучшего орудия, чем интернет, для нападок на правительство или даже его свержения в России нет. Тем не менее, хотя гражданская активность (например, сбор денег для больных детей и кампания против коррупции в правоохранительных органах) в Рунете на виду, там доминируют развлекательные ресурсы и социальные медиа (в этом отношении Россия мало чем отличается от США и стран Западной Европы). Наиболее популярные запросы в интернет-поисковиках – не “что такое демократия” и “защита прав человека”, а “что такое любовь” и “как похудеть”.
Редакция Russia.ru не скрывает связей с Кремлем. Высшие функционеры прокремлевских молодежных движений даже ведут на канале собственные ток-шоу. Необходимость в таком сайте возникла из-за озабоченности Кремля тем, что переход полностью подконтрольного традиционного ТВ к вольному интернету может уменьшить возможности власти определять повестку дня и общественную реакцию на новости. Поэтому Кремль прямо или косвенно поддерживает ряд сайтов, посвященных политике. Они охотно обличают оппозицию и одобряют любую инициативу правительства, однако постепенно отказываются от политики в пользу развлечений. С точки зрения российского правительства, лучше вообще избавить молодежь от политики: пусть смотрят смешное видео на сайте “Ру-Тьюб” (российском аналоге “Ю-Тьюба”, которым владеет “Газпром”) или на канале Russia.ru (там они изредка получают и идеологические сигналы). Многих россиян это вполне устраивает, не в последнюю очередь из-за высокого качества онлайн-развлечений. Российские власти имеют к этому некоторое отношение: самая действенная система контроля над интернетом – не та, которая предполагает самую проницательную и жесткую цензуру, а та, при которой цензура вообще не нужна.
Растущая кремлевская империя интернет-увеселений может объяснить, почему в России редка традиционная цензура. Кремль не перекрывает доступ к сайтам оппонентов, если это не террористы и не растлители малолетних, и все же политическая активность в интернете на удивление низка. Открытие Russia.ru с высокопрофессиональной командой и гибким бюджетом представляет собой одну из множества попыток контролировать Сеть. В этом власти полагаются скорее на развлечения, чем на политику. Получится ли с помощью дешевых онлайновых развлечений погасить вероятный интерес российской молодежи к политике и предотвратить ее радикализацию? Когда-то западные благодетели ошиблись, полагая, что советские служащие втайне печатают на своих компьютерах самиздат, а не играют в “Тетрис”. Что, если интернет несет вместо освобождения деполитизацию и де-демократизацию? Может быть, Запад и сейчас напрасно питает надежды на то, что россияне обсуждают в блогах права человека и сталинские злодеяния, вместо того чтобы раскручивать чат-рулетку, – этот странный дар России интернету?
Как кабельное ТВ вредит демократии
Особое внимание, уделяемое Западом радиовещанию времен холодной войны, уводит нас от понимания той сложной роли, которую играет информация в авторитарных обществах. Есть две гипотезы, объясняющие, как западные СМИ смогли демократизировать Советы. Согласно первой (“освобождение через факты”), западные медиа продемонстрировали людям с промытыми мозгами, что их правители вовсе не так безгрешны, какими хотят казаться, и заставили их задуматься о политике. Вторая (“освобождение через гаджеты”) предполагает, что западные медиа, транслируя образы процветания, породили консюмеристское беспокойство. Рассказы о скоростных автомобилях, фантастической кухонной утвари и пригородном рае заставили граждан авторитарных государств задуматься о переменах и заняться политикой.