Интернет-журнал "Домашняя лаборатория", 2007 №8
Шрифт:
Глубоко любящий тебя и преданный тебе Р. А. Джонсон (Лука Филипов)". Тесла не ответил на это письмо и не позвонил Агнесс.
К чему менять привычки, к чему вызывать видение далекого прошлого? Агнесс — ее дочь, дочь его друга.
Он оживлялся лишь при посещениях Савы Косановича — младшего сына любимой сестры Марицы. Посол Югославии в США, Косанович был очень похож на мать, и в беседах с ним Тесла как бы возвращался в далекое прошлое, говорил с Марицей, жил мыслями о родине, интересы которой представлял его Сава. Шли годы. В 1941 году родная страна подверглась нападению фашистов, разорявших и грабивших страну.
Апрельская катастрофа
Сава Косанович рассказал ему о подпольной борьбе, начатой партизанами в Югославии, и Тесла сразу же обратился ко всем славянам, жившим в Америке, с призывом о помощи народно-освободительной армии. А в октябре 1941 года в ответ на обращение славянского антифашистского митинга ученых в Москве он принял участие в организации общеславянского митинга в Нью-Йорке. Тесла прислал в Академию наук СССР свой ответ на призыв советских ученых, который 19 октября 1941 года был напечатан в газете "Известия".
"Мы, югославы, с восхищением следим за героической борьбой братского нам русского народа и всех народов Советского Союза и восхищаемся высокими устремлениями ваших великих героев, которые проливают кровь не только в защиту своей родины, но также за свободу и цивилизацию всех народов. Мы твердо уверены в победе".
Несколько дней спустя, уже в нью-йоркской газете, он писал:
"Советский Союз, несомненно, сможет собрать такую несокрушимую силу, какой нет во всем мире, и эта сила — молодежь советских народов. Нигде нет такой молодежи, какой является молодежь русская".
В апреле 1942 года Тесла опубликовал свое знаменитое письмо "Моим братьям в Америке" — документ, полный гуманизма и страстной любви к родине. С чувством глубокой гордости за свой народ писал он о расстреле гитлеровцами школьников в Кралуевце:
"Сколько душевной силы, неустрашимости и героизма было в наших совсем еще юных мальчиках, когда, стоя перед немецкими ружьями, они кричали: "Мы — сербские дети, стреляйте!"! Как все мы можем гордиться, зная, что во всей истории мира нет такого величественного примера! Эти прекрасные мученики будут жить века в нашей памяти, вдохновляя нас на бессмертные дела".
Он звал всех к посильной борьбе с врагом:
"Неразделима судьба сербов, хорватов и словенов в нашей старой отчизне, хотя враг и попытался ее разъединить".
Огромное мужество и моральная сила этого великана мысли и чувства сыграли немалую роль в организации победы его братьев и сестер в стране, где каждый поднялся на борьбу с ненавистным врагом.
Вести о горячих призывах Николы Теслы, его моральной помощи в борьбе югославских партизан дошли до его родины.
В 1943 году первой гвардейской дивизии народно-освободительной армии за проявленное мужество и героизм было присвоено имя Николы Теслы. Но Тесла был не только югославским патриотом. Он думал о судьбах всех народов и хотел видеть мир основанным на принципах коммунизма.
Говоря о послевоенном устройстве мира, восьмидесятипятилетний Тесла писал: "В результате этой войны, величайшей в истории, должен родиться новый мир, который оправдает жертвы, приносимые человечеством. Этот новый мир будет миром, в котором не будет эксплуатации слабых сильными, добрых злыми, где не будет унижения неимущих перед властью богатых, где произведения ума, науки, искусства будут служить всему обществу в целом для облегчения и улучшения жизни, а не отдельным людям для приобретения
Глава девятнадцатая
Одиночество. Элеонора Рузвельт. Смерть великого ученого.
На ослепительной белизне подушек желтое, почти пергаментное лицо выделялось особенно рельефно. Оно напоминало старинную камею, вырезанную из слоновой кости искусным мастером. Необыкновенно высокий открытый лоб, характерный, тонко очерченный нос, исхудалые, впалые щеки, тонкие губы, как бы застывшие в полуулыбке, и чудесные голубые глаза, усталые и грустные, с проникающим в душу взглядом. Во всех чертах лица сквозит отпечаток той настойчивой борьбы со смертью, которую восьмидесятисемилетний старик вел не ради сохранения жизни, но лишь для того, чтобы еще хоть немного успеть сделать на пользу человечеству.
Болезнь приковала Николу Теслу к постели, но не могла помешать ему продолжать размышлять о событиях. Как и раньше, для этого ему нужно лишь одиночество. И вот он лежит один. На дверях его номера на 33-м этаже отеля "Нью-йоркер", расположенного в самом шумном месте огромного города — на углу Восьмой авеню и 37-й улицы — висит лаконичная надпись: "Никогда не входить без вызова". Это требование распространялось на всех: на отельную прислугу, врача, посещения которого больной свел до минимума, журналистов, пытавшихся проникнуть в номер, чтобы узнать о состоянии здоровья того, чье имя в течение более полувека было одним из наиболее уважаемых в мире науки и техники. Даже друзьям удавалось все реже и реже добиться разрешения посетить больного.
О тяжелой болезни Теслы узнал президент Соединенных Штатов Франклин Делано Рузвельт. В первый день нового, 1943 года по поручению президента Элеонора Рузвельт написала записку видному общественному деятелю Америки, югославу по происхождению, Адамику:
"Белый Дом, Вашингтон.
Январь 1, 1943.
Дорогой м-р Адамик.
Я просила президента написать м-ру Тесле и хочу видеть его в ближайшее время, пока я в Нью-Йорке. Весьма уважающая Вас Элеонора Рузвельт".
Но не так-то легко получить разрешение Теслы на посещение его номера, даже если об этом просит жена президента. Тесла не дал ответа и просил вызвать Саву Косановича. 5 января Косанович посетил больного. Речь зашла о событиях, волновавших весь мир. Племянник уговорил ученого встретиться с Элеонорой Рузвельт. — Хорошо, Сава, — согласился Тесла. — Я буду рад повидать миссис Рузвельт. Быть может, и я еще могу что-либо сделать для ускорения победы.
Но Сава Косанович видел, как уходили силы больного. Он хотел уговорить Теслу разрешить ему остаться в отеле, но получил категорический отказ.
— Я не болен, — говорил Тесла, — я вполне могу обходиться без посторонней помощи. Я сообщу тебе, Сава, когда смогу снова повидаться с тобой.
После ухода племянника больной позвонил прислуге и еще раз напомнил о строгом запрещении входить к нему без разрешения или вызова. Напоминать об этом не было надобности — вся прислуга отеля хорошо знала это требование и соблюдала его.