Интервью с ректором
Шрифт:
— Корин, — выдохнул Морэн, вскочив на ноги. Он обеспокоенным взглядом прошелся по матери, а потом будто опомнился. — Доброго дня, леди Роунвесская и миссис Браунс.
— Позвольте поинтересоваться, что вы тут делаете? С моей внучкой наедине в пустой комнате, когда она не в том виде, чтобы вести светские беседы? — поинтересовалась бабушка. Она всегда была очень традиционных взглядов.
— Зашел проведать, — подыгрывая бабушкиному деланно учтивому тону ответил Морэн. — Наш род перед ней в неоплатном долгу.
— Да, ваш род перед нами
Мама опустила взгляд, на ее щеках пятнами проявилась краснота. Она крепко сжала пальцы.
— Понимаю, но об этом не было никакой необходимости напоминать. И, тем более, выплачивать, — сухо ответил Морэн. В его взгляде не осталось и капли смеха, он смотрел жестко и цепко, будто бы в данный момент вел какую-то свою игру.
— Если вас не затруднит, мы бы хотели провести время с внучкой в семейном кругу, — произнесла бабушка.
— Конечно же, прошу меня простить.
Морэн направился к выходу и уже у самой двери, воспользовавшись тем, что его не видит ни бабушка, ни мама, одними губами произнес “соглашайся на все” и подмигнул. После чего дверь за ним закрылась.
— Как ты, дорогая? — мама подошла ближе.
— Все хорошо, правда, — я постаралась улыбнуться, хотя приход бабушки настораживал. Допускаю, что он действительно переживала, что и правда чувствовала необходимость почтить меня своим присутствием, но что-то меня сильно смущало.
— Конечно же с ней все хорошо, — заметила бабушка поставив небольшой женский портфель для бумаг на тумбу. Достала оттуда стопку документов и произнесла: — Она же Роунвесская.
Вообще-то, Браунс. Но спорить со старшей родственницей себе дороже. Особенно, когда она добавляет:
— Почти.
— О чем речь? — осторожно поинтересовалась я. Мама вновь опустила взгляд и замерла над моей постелью каменным истуканом.
— Я решила, что пришел момент, когда стоит сделать тебе деловое предложение. — Бабушка протянула бумаги, но я не спешила их взять в руки. — Ты ведь хочешь помочь отцу?
Я не сводила с этой женщины испытующего взгляда, все силясь понять, что происходит.
— Я внесу залог за твоего отца, найму другого законника и дам показания, способные спасти твоего отца от смертной казни. Как минимум от смертной казни, — подчеркнула она. — Взамен ты подпишешь эти документы и полноценно вступишь в мой род.
Я все же коснулась протянутой стопки, пробежавшись взглядом по первым строчкам.
— Чем это чревато?
— Чревато? — насмешливо переспросила графиня. — Ты унаследуешь все, включая титул. Будешь ежемесячно получать содержание, сменишь эту дыру на нормальное учебное заведение или личных преподавателей…
— Я останусь учиться в ВАКе, — твердо произнесла я. — И содержания мне не надо.
— Я не допущу, чтобы моя внучка ходила в рванье, — резко выдохнула она. — Что касается ВАКа… Пожалуй, в свете сложившейся ситуации я могу тебе позволить продолжить тут учиться.
— И ты действительно поможешь отцу? — с подозрением спросила я.
Мне не нравились все эти “позволить”, как и само предложение, но от отказа меня оберегали слова бабушки о том, что она поможет отцу и пантомима Морэна, что мне стоит согласиться. Стоит ли верить последнему с учетом всего, что произошло? Вопрос отличный.
— Ты же знаешь, что я никогда не обманываю, — произнесла графиня Роунвесская, протягивая мне заряженное чернилами перо. — И я обещаю приложить все усилия, чтобы твой отец поскорее выбрался на свободу и с него сняли все обвинения. Я располагаю достаточным влиянием для этого. И финансами, кстати, тоже.
Я мысленно прикинула, что из рода я смогу выйти, если это будет прописано в брачном договоре. То есть если супруг настоит на том, чтобы я полностью вошла в его род или осталась без оного, отказавшись от своего. Следовательно — брак, в случае критичной ситуации, может стать для меня спасением. Значит, сейчас я могу согласиться на все условия, выдвинутые бабушкой. А после сидеть на бочке со взрывающимся зельем и ждать, когда шарахнет.
Перевела вопросительный взгляд на маму. Наверняка она обсуждала это с бабушкой куда дольше, чем я.
— Соглашайся, — тихо произнесла она.
Это и стало для меня решающим аргументом. Знала ли я, как вредно подписывать договоры, когда заранее просчитываешь варианты для нарушения соглашения, не стала бы соглашаться. Судьба сыграла со мной злую шутку. Куда более злую, чем задумывала я сама.
— Официальное знакомство с женихом состоится на следующей неделе, — заявила бабушка, принимая уже подписанные документы. — Птица высочайшего полета. Открою тебе крохотный секрет, его имя Ричард Уилкинс.
— Но… я… — попыталась оспорить, все еще не до конца понимая, что именно произошло. Ричард Уилкинс?! Это имя я помнила. Как и то, какое имя носил этот человек до того, как стал Уилкинсом. Знал ли об этом Честер?!
— Если ты думаешь, что мы дадим согласие на брак с человеком, который так подло тебя использовал в интересах собственного рода, то ты глубоко заблуждаешься. Мало того, что он на пятнадцать лет тебя старше, так еще пожертвовал твоей жизнью. Никаких Неррсов.
Откуда она вообще об этом узнала?!
— Но…
— Эрналия, это правда исключено, — глухо произнесла мама, отворачиваясь к окну.
— Страница семь, пятая строчка сверху. — Она пролистнула стопку на нужную страницу и прочитала: — Единственный, кто может подписывать любой брачный договор и давать согласие на брак с Эрналией Краун Браунс, в скобочках, входящей в род Роунвесских, глава рода Роунвесских.
То есть?..
Мигнул портал, и еще одним действующим лицом этого идиотского водевиля стал Дарен. Он переводил напряженный взгляд с меня на бабушку, с мамы на меня…