Интимная магия для оборотня

Нест Анна

– Тише, тише, – мужчина бросился вытирать Кики полотенцем, но вовремя вспомнил, что оно грязное. Хесер потерял интерес к клочку старой, измазанной маслом ткани и, скомкав ее, кинул на свободный табурет. Оттянув свой свитер снизу, принялся вытирать им лицо девушки. Кики удивленно хлопала глазами и старалась не разлить кофе. Пальцы Кики крепко держали черное ушко, но горько пахнущая жидкость угрожающе плескалось от слишком старательных движений Хесера. – Ой, извини.

– Ничего, – быстро ответила Кики, не дождавшись объяснения Хесера, в чем, по его мнению, он виновен.

Хесер поспешно забрал из рук Кики чашку и сердито поставил ее обратно. Стул под тарелкой скрипнул и качнулся, а ведьмочка быстренько подняла ноги на кровать, опасаясь случайно обжечься.

– Я такой идиот, – бубнил Хесер. Судя по тому, как часто мужчина бросал взгляды на дверь, он собирался снова бежать и вряд ли был намерен возвращаться. Сегодня уж точно.

– Не уходи, Хес, пожалуйста, – попросила Кикилия, положив нагревшиеся пальцы на широкое запястье Хесера.

– Не бойся. Я забирать не буду, – мужчина успокаивал Кики, кивая на шаткий недостолик. – Ты ведь проголодалась, девочка. – Хесер погладил Кики по щеке и заулыбался от распустившейся в душе нежности.

– Пожалуйста, – повторила девушка. – Я больше соскучилась совсем по другому. – Кикилия прижалась щекой к руке Хесера, а затем взяла ее в свои руки. Перевернула ладонью вверх и водила одними глазами по глубоко прочерченным линиям. Довольно поугукав, ведьмочка развернула ладонь тыльной стороной к себе. Вглядываясь с надеждой в глаза мужчины, Кики осторожно дотронулась губами к терпко пахнущей коже. – Не уходи.

Глава 8. Опьяняющий воздух улицы

– С тобой все хорошо? – Плат схватился за скрипучие качели, чтобы немного придержать лет ведьмы. – Ты какая-то странная сегодня, – оборотень всматривался в лицо Кикилии, а девушка и не думала отвечать ему. – Знаешь, я почему-то рассчитывал увидеть больше восторга, – Плат снова помог ведьме взлететь, крикнув вдогонку. – Влюбилась, что ли?!

– У-у, – пришла в себя ведьма и посмотрела по сторонам. – А где Тося? – Кики словно очнулась ото сна, осознав, что последние сутки комондор нигде не показывал свое объемное тельце.

– Что? – Плат явно не ожидал такого вопроса. Почесывая рукой голову, а ногой – травку, Платон старался найти вразумительное объяснение пропаже надоедливо «пса», но получалось у него не очень. – Да бегает где-то, – почти непринужденно отмахнулся ведьмак и снова впился в Кики глазами, предварительно остановив растерянную ведьму. Он близко подошел к Кикилии, чтобы повторить свой вопрос и насладиться реакцией девушки. – Так ты влюбилась? – Плат щегольски поводил плечами и сделал удар бедрами в сторону ведьмочки.

– С чего ты взял? – щечки девушки стали розовыми, а в глазах проскользнуло что-то такое, что заставила оборотня задуматься.

– Нет? – удивленно переспросил Платон. – Не думаешь, что это странно? – начинал нагнетать оборотень. – Мне кажется, я услышал, как от тебя запахло страхом, – подозрение Плата росло, но он не знал, в какую сторону его направить. – Не влюбилась она, – недовольно засопел Плат.

– С чего это мне влюбляться?! – Кикилия вскочила на землю и с вызовом

уперлась грудью в мужчину. – Что ты вообще говоришь? В кого влюбилась?! – наверное, это единственное, что услышала Кики. По крайней мере, о страхе никто говорить не собирался.

– В меня, например, – Плат стал пятиться назад, а упершись в ствол дерева, оглянулся по сторонам, выбирая, куда бежать от взбешенной девушки. – А что не так?! – крикнул Платон, все еще надеясь на спасение.

– А-а-а, ну да, – протянула Кики. – Я как-то забыла, – девушка потрепала Платона по щеке, а потом весело попрыгала на свое место. Выглядело это не совсем естественно, но, кажется, что зрители остались вполне довольны.

– Ну ладно, – Плат выдохнул и подошел ближе, но тут же был отодвинут в сторону твердой рукой.

– Хес? – Кики приподнялась и поприветствовала мужчину, чуть согнув ноги в коленях и нежно присев перед Хесером. Тот в свою очередь поклонился девушке и продемонстрировал плед, который держал до этого под мышкой. Слава богу, плед был не зеленым.

– Не хотел, чтобы ты замерзла, – мужчина расправил плед, накрыв им и сиденье, и спинку.

– Разве сейчас холодно? – проблеял за спиной Плат, на которого никто не обращал внимания.

– Думаю, тебе и сегодня стоит провести ночь в моей комнате, – Хесер усадил Кики и слегка покачал ее.

– Да, я тоже так думаю, – Кики посмотрела на Хесера с благодарностью и…

– Кхе-кхм-кхе! – как можно громче произнес Платон. Он решительно поднял руку, взяв указательным пальцем Кики на мушку.

– А Плат пока пусть лечится, – Хесер подошел к сыну и стукнул его по плечу. – Да, сынок?! Ты нам здоровым нужен, – мужчина с серьезным видом погладил бороду, словно пытался что-то вспомнить. – Ага, собакена пойди отвяжи, – дал последнее напутствие Хесер. – Чего его наказывать-то? Хороший, вроде, пацан.

Стоило Плату зайти за пределы сделанной им иллюзии, Хесер схватил Кикилию за руку и, смешливо подмигнув, потянул к дому. Кики посмотрела на деревянную калитку, в которую выскочил Платон. Не увидев оборотня, Кикилия с удовольствием поддалась напору мужчины.

– Бежим! – крикнул Хесер. Ведьмочка цеплялась длинной рубахой за траву, но старалась не отстать от мужчины. Девушка первой успела на порог. Кики прислонилась спиной к дому, а Хесер навис над нею. Только мужчина приблизился к ведьме, как та юркнула внутрь мужицкой берлоги. – Я еще хочу, – зашептал Хесер. Его взгляд был таким добрым и проницательным, что Кики не хотела играть с мужчиной.

– Пойдем, – согласилась Кикилия. – Не думала, что тебе так понравится, – Кики чуть задержалась, решая, входить в комнату Хесера или передумать. – Ничего, что я так к тебе обратилась? Это не слишком?!

– О, девочка, после вчерашнего ты можешь называть меня как хочешь, – Хес приобнял Кики и втолкнул ее в спальню.

– Тебе точно понравилось? – в голосе Кики чувствовалось недоверие. – Я особо не развивала это. Сама баловалась и Плату делала, – ведьмочка точно не понимала, стоит ли продолжать, но остановиться у нее не получалось. – Мне кажется, он не оценил…