Интимные записки английского денди эпохи короля Эдуарда
Шрифт:
— Китти! Как ты можешь так говорить?! — с упрёком сказала Барбара, но по её тону я понял, что её нисколько не обидели столь прямолинейные речи Китти. У неё было достаточно времени, чтобы подготовиться к возвращению мужчин, и я потянулся, делая вид, что только пробудился от крепкого сна. Когда все остальные присоединились к нам, Фред Нолан объявил, что он возьмёт камеру в одно очень живописное место, которое они только что нашли во время прогулки.
— Пошли, Руперт, мы возьмём пони и повозку, — сказал Фрэнк.
— Если ты не возражаешь, я останусь здесь. У меня что-то разболелась голова, и я хочу немного подремать, — быстро нашёл я отговорку. — Кэмпбел и Барбара не настроены были
— Как хотите, — сказал Фред Нолан. — Мы вернёмся часа через полтора.
Когда они ушли, я опять растянулся на одеяле и сделал вид, что заснул. Кэмпбел и Барбара устроились невдалеке. Понятно, что как только горизонт расчистился от ненужных свидетелей, они начали страстно целоваться и обниматься. И всё же Кэмпбел не позволял себе прикоснуться к груди Барбары, хотя она и оставила верхние пуговицы блузки расстёгнутыми, как её научила Китт. Она, должно быть, подумала, что существует единственный способ сдвинуть дело с мёртвой точки, поскольку она взяла руки Кэмпбела в свои и накрыла ими свои роскошные груди.
— Ну разве тебе они не нравятся? — чуть не плача, спросила она.
— Конечно же да, — простонал он. — Но я боюсь, что, если позволю своим рукам задержаться там, они двинутся дальше!
— Пусть тебя это не беспокоит, я не буду возражать, — произнесла она и расстегнула блузку до конца. Даже этот дисциплинированный священник не мог остаться равнодушным к виду её обнажённой груди, когда она сбросила с себя блузку и осталась в одной сорочке.
Её тёмные волосы, упавшие на её плечи длинными прядями, прикрывали и в то же время ещё больше подчёркивали красоту её крепких полных грудей. Их вид притягивал к себе руки Кэмпбела подобно магниту. Он сжал их и позволил своим пальцам ласкать крошечные, напряжённые соски, поднявшиеся навстречу ему.
Это произвело на девушку такое впечатление, что она опустила руку вниз, к тому месту, где топорщились брюки. Когда их губы опять слились в жарком поцелуе, она расстегнула его брюки, и оттуда буквально выпрыгнул его огромный член и встал, словно жезл.
Барбара взяла его в руки. Должен сказать, что это достойный молодой человек обладал воистину впечатляющим орудием. Член встал, вздувшийся, напряжённый и твёрдый, как доска. Барбара слегка оттянула крайнюю плоть и обнажила огромную головку. Она начала тереть его член руками, путешествуя по всей его длине. Кэмпбел чуть не сошёл с ума от восторга. Он практически сорвал с неё трусики в порыве необузданного желания и обнажил каштановый треугольник пушистых волос, покрывавших её заветное место. Маленькая розовая плоть поблёскивала в предвкушении удовольствия. Он резко ей раздвинул ноги, приоткрыл половые губы и скользнул во внутрь указательным пальцем.
— Ну наконец, Кэмпбел, — выдохнула Барбара, когда его палец продолжил путешествие внутри её влагалища. — Двигай им туда-сюда, вот так!
Казалось, его шокировали её откровенные слова, но когда они вновь соединились в обжигающем поцелуе, он ввёл в её плоть уже два пальца, и они начали двигаться внутри её источника любви. Она замурлыкала от удовольствия и продолжала тереть его член, который уже поднялся на недосягаемую высоту. Теперь Кэмпбел уже сосал один её сосок и одновременно теребил второй. Когда Барбара дотянулась до его гениталий, тело священника сотрясла дрожь, и из его члена извергся фонтан белой липкой жидкости. Барбару уже сотрясали волны собственного оргазма. В экстазе она наклонилась и слизала последние капли его семени, чем весьма шокировала Кэмпбела. Но она облизала губы и сказала:
— В этом нет ничего страшного. Мне нравится солоноватый вкус твоей спермы. Это самый возбуждающий из всех тоников: я могу оставаться девственницей и в то
Кэмпбел не был лишён чувства юмора, поэтому он проговорил:
— Я не очень уверен насчёт теологии, но что касается остального, то твои доводы мне нравятся. Жаль только, что ты слизала только остатки.
— Посмотрим, может колодец высох не до конца, — произнесла Барбара, опускаясь на колени и беря сморщенный кончик его члена в руки. Она погладила его мягкие, покрытые пушком гениталии и взяла безвольный член в рот, исследуя его своим языком, пока буквально через пару минут она вынула его абсолютно преобразившимся, твёрдым и напряжённым. Она поцеловала верхушку этого мощного орудия и начала энергично сосать высвободившуюся красную головку. Барбаре пришлось основательно постараться, чтобы поместить у себя во рту его гиганта, и затем продолжила сосать и ласкать её, сознательно ведя его к самому концу. Глухо застонав, он содрогнулся, и из его члена появилась первая струя кремообразной жидкости. Она попала Барбаре в нос, но затем она открыла рот пошире, заглотила его член и начала быстро глотать, стараясь не отстать от его извержений. Затем, когда пик семяизвержения прошёл, она вновь взяла его член в рот целиком, чтобы иссушить его до конца.
Когда они уже лежали, обессиленные своими страстными ласками, я бы многое отдал за то, чтобы при помощи нехитрых манипуляций получить столь желанное облегчение. Но эта парочка смотрела точнёхонько в моём направлении, и я и двинуться-то не мог, чтобы только они не поняли, что всё это время я наблюдал за ними!
Барбара первой вынырнула из состояния блаженного полузабытья.
— Кэмпбел, тебе было хорошо? Я готова повторить, если ты не против.
— Я бы с удовольствием, но, как говорится, дух силён, но плоть слаба, — смущённо сказал он, указывая рукой на повисший член.
Барбара с сожалением посмотрела на его член, который действительно представлял собой жалкое зрелище, и ответила:
— Ничего страшного. Чтобы удовлетворить женщину, вовсе не обязательно иметь стоящий член. Хочешь поцеловать её? Я была бы просто в восторге. Ты уже делал это когда-нибудь?
Он покраснел и сказал:
— Когда я жил в Дандии, там была некая особа по имени Лизи, которой это дело очень нравилось. Я не уверен, что у меня хорошо это получалось, поскольку она говорила, что только мой приятель Фредди мог довести её до оргазма своим языком.
— Я хочу прояснить этот вопрос, — заявила Барбара, оглядываясь, чтобы убедиться, что они всё ещё одни. Она расстегнула юбку и медленно провела рукой между раздвинутыми бёдрами, пропустив свои длинные пальцы между густых тёмных волосков, сквозь которые я мог видеть зазывно приоткрытые половые губы.
Священник встал на колени напротив неё.
Его лицо покраснело от возбуждения, но вот его орудие всё ещё безжизненно висело между ног. Он осторожно наклонился и запечатлел первый поцелуй на её лобке. Потом он поцеловал еще раз, на этот раз с большим чувством, потом ещё и ещё, и наконец обрушил на её заветное место целый шквал поцелуев. Теперь он лежал на животе, не отрывая рта от этой столь привлекательной части тела Барбары. Я не мог видеть её, но судя по всему, она как надо реагировала на его поцелуи. Скоро Кэмпбел уже с неприкрытой страстью высасывал и вылизывал её соки любви. Это настолько возбудило Барбару, что она закинула ноги ему за голову, чтобы ему было удобнее ласкать её влагалище в то время, как его руки жадно схватили её груди и начали ласкать их круговыми движениями. Я слышал, как Барбара выдохнула: