Интриган. Новый Петербург
Шрифт:
— Гектор, мы поднимаем других водолазов. Сейчас обед, а нормирование трудового дня — первый шаг к процветающему будущему. Если хочешь — присоединяйся. Сегодня в меню вареная рыба с капустой.
— Спасибо, но я только начал. Слушай… — после недолгих раздумий все же решил поднять эту тему — уж лучше прослыть параноиком, чем нарваться на беду. — Ребята не видели ничего необычного в районе оболочки?
— Например? — удивилась ученая.
— Не знаю, — уже пожалел, что начал этот разговор. — Какую-то тень…
— Не исключено. На глубине иное давление, дыхание, ощущения. Плюс чувство постоянной опасности. Вот и разум работает иначе. Так что ничего удивительного — могло и померещиться. Тем более, ты новичок. Не надумал сделать перерыв?
— Нет. Чемодан важнее.
Тяжеленные башмаки неспешно рыхлили грунт. Я водил лучом по сторонам, чувствуя себя десантником из старого фантастического фильма.
Холодная тьма вокруг — что космос, скафандр на месте, в руках — пушка в лучших традициях ретрофутуризма, а впереди виднеются очертания громадного космического корабля.
Для полноты сцены не хватало только инопланетного чудовища, и чем ближе я подходил к фюзеляжу, тем сильнее ощущал присутствие неведомой, но крайне опасной сущности.
Или же Николь права, и с непривычки пошаливает рассудок. Так или иначе, кромка усеянного багажом поля вела все ближе к месту крушения.
И все чаще на пути встречались мятые листы обшивки, обломанные ребра жесткости, куски гондолы и прочие детали цеппелина.
Идти стало гораздо сложнее — приходилось все чаще маневрировать, обходя и перелезая препятствия.
Некоторые нависали выше головы, и фонарь вырывал из мрака острые, как ножи, кромки, о которых предупреждал бригадир.
Такие приходилось огибать дальней дорогой, вынужденно забредая в лабиринт металлических конструкций. Чем ближе к оболочке, тем гуще становились россыпи запчастей, и без должной сноровки в них легко можно заблудиться.
И одним богам ведомо, что могло таиться здесь в ожидании беспечной добычи. Океан — беспощадное место, где хищничество возведено в абсолют, а слабые и неприспособленные неминуемо погибают.
А на дне так и вовсе нужно всегда держать ухо востро. И я уже не раз пожалел, что вместе с фальшивой пушкой не прихватил настоящую.
Гарпун или хотя бы завалящий нож пришлись бы как нельзя кстати, но ни на палубе баржи, ни у других водолазов не заметил никакого оружия.
Значит, все угрозы мнимые, а я просто поддаюсь панике, что недопустимо ни при каких обстоятельствах.
— Гектор, как слышно? Ты далеко собрался? Мы стравили почти всю бобину.
— Сколько осталось? — спросил, разглядывая лист площадью квадратов в двадцать, стеной преградивший дорогу.
Тесла передала вопрос техникам и озвучила ответ:
— Сто десять метров.
— Хватит с лихвой. Не беспокойтесь, я просто обхожу препятствие.
Из-за
Иногда приходилось брести буквально на ощупь — касаясь кулаком листа, чтобы лишний раз не вертеть корпусом. И когда добрался до середины листа, тот внезапно дрогнул, точно с той стороны в него ударила мощная струя.
По старой привычке схватил излучатель, как автомат, и прислонил бок шлема к переборке.
Вибрация — единственный способ услышать хоть что-то в толще воды, и я был готов поклясться, что ощутил протяжное «шершавое» шевеление, словно что-то скользнуло длинным туловищем вдоль металла.
И это что-то находилось совсем рядом, отделенное парой миллиметров авиационного алюминия.
— Николь, — облизал пересохшие губы.
— М? — судя по набитому рту, ученая с удовольствием разделила трапезу с работягами.
— Здесь водится что-нибудь большое?
— Хм… Вообще, я не натуралист и не морской биолог. Но вроде как тут есть змеи, акулы, осьминоги, каракатицы, кракены, мурены, котики, львы, плезиозавры, гигантские медузы, плотоядные черви и ползучие тентакулярные полипы. Но вся эта живность старается держаться подальше от порта. Тут слишком шумно и грязно, так что волноваться не о чем. Разве что излучение тория выманило с глубины какого-нибудь мутанта, но в них я совсем не разбираюсь.
— Подожди! — страшно захотелось почесать зудящее ухо. — Кракены?
— Ну да. Огромные кальмары, что утаскивают на дно корабли. Правда, в последний раз их видели лет эдак триста назад, но…
— Николь!
— Да?
— Тише… Оно рядом.
Дрожь металла повторилась — и на этот раз расползлась во все стороны, точно рябь от упавшего в воду камешка. Чем бы ни было неведомое существо, оно явно не собиралось отступать.
— Божечки, это так волнительно. Я вся в мурашках!
Лучше не обращать внимания на треп и поискать какое-нибудь оружие. Теперь-то штырь или тонкий обломок точно понадобятся. Благо под ногами столько мусора, что хватит на целый полк.
Я добрался до торчащего из ила двутавра и опустился на колено, опираясь на балку, как на посох. С ее помощью сумею встать самостоятельно, и риск того стоил — рядом лежала длинная и достаточно острая арматура.
Правда, толщиной с мизинец, но под водой, глядишь, выдержит. Тем более, опасные морские гады редко носят броню, а огромный краб или креветка-переросток вряд ли смогли бы двигаться так быстро и бесшумно.
И стоило сжать прут свободной рукой, как лист согнулся, точно фольга, а на меня хлынула бесформенная тень, закружила, завертела и волоком протащила по дну.