Интуиция
Шрифт:
Он полюбил Лину, но… даже сам признавал, что никогда не смог бы любить ее так, как Валик любит. У него не было такой глубины эмоций.
Дмитрий и сам до конца не был уверен, что же чувствовал теперь.
Наверное, в его чувстве очень много всего намешалось.
И желание запретного, недоступного, и, ничем неоправданное, глупое и необоснованное рыцарство, построенное на сплошь ошибочных выводах. Как Дон Кихот, который бросался на свои ветряные мельницы, воображая их чудовищными великанами…
Он ошибся.
Только, Дима знал, что эта боль скоро пройдет.
Потому что, глядя из темноты коридора на то, как по ее лицу слезы текут, когда она ему в глаза смотря, в любви другому признавалась — Димка понял, что правильно это было. Он не любил ее настолько.
Не любил достаточно. Потому и ушел тихо, оставляя лекарства на полу в коридоре.
И она, никогда не полюбила бы его так, как Валентина своего любила, пусть и ненавистью свое чувство пропитывая…
Но, как бы там ни было, а две хорошие вещи, они все, все же сделали.
Мужчина был уверен, что не попадись он, со своим дурацким рыцарством на пути у Лины, и эти двое никогда могли бы не понять, как сильно любят друг другая, убивая свое чувство упреками и обидами, растаптывая недомолвками.
А еще, он вспомнил, что значит чувствовать вкус к жизни. И знал, что уже не забудет этого.
Дима улыбнулся, глядя, как вечер медленно опускался на город, засунул руки в карманы и…, просто пошел гулять, набирая номер сестры, чтобы вытащить ее куда-нибудь посидеть вместе…
Эпилог
Полгода спустя
— Твою мать, а! Ну вот что ты наделала, идиотка?! — Валентин сердито ударил раскрытой ладонь по столу, заставляя девушку, сидящую перед ним, вздрогнуть и съежиться от страха. — Что ты надела, дура?! Ты нам три недели работы угробила! Ты, вообще, хоть думала, когда в программу лезла? И зачем ты туда лезла?! Тебя, не для того на работу брали!
Мужчина зло выдохнул, и потянулся за пачкой, вынимая сигарету, и яростно щелкая зажигалкой, которая никак не желала нормально работать. Наконец, глубоко затянувшись, он отбросил пластмассовый атрибут, и одарил провинившуюся очередным злым взглядом, собираясь вычитывать дальше.
— Валик. — Лина положила руку на плечо любимого, кивая запуганной девушке, чтобы та уходила. Сотруднице не надо было повторять дважды. Она выскочила из кабинета начальника так быстро, что, только добежав до своего рабочего места, задумалась над тем: уволили ее или нет? Но, возвращаться назад желания не было.
Пусть и проработала она тут всего полтора месяца, а уже четко уяснила, что к директору, когда он орет, лучше не соваться. Да и вообще, к нему никогда лучше не соваться.
Хотя и говорили ей старожилы фирмы, что сейчас — это цветочки. Вот раньше, когда его жена с ними не работала — тогда да, тогда никто не знал, будет ли у него к концу дня еще эта работа, или человек пополнит ряды соискателей на бирже.
Но больше всего, ее любили запугивать "черной неделей", в течение которой, если конечно верить этим самым старожилам, директор уволили больше половины сотрудников.
Правда, не могли не признать рассказчики, что была у их начальника и положительная черта — когда его кризис прошел, он лично встретился с теми, кто не совершил никаких промахов, и просто попал под горячую руку, извинился, и каждого уговорил вернуться, не скупясь на повышения должности и зарплаты.
А когда девушка робко поинтересовалась, что же было причиной «той» недели, ей тихо, на ухо, кося глазами на проходящую мимо жену начальника, прошептали "она от него уходила".
Да, девушка могла понять заместителя директора. Она, если честно, вообще не представляла, как с таким вот — жить можно? Она бы, точно, сразу бы сбежала. А эта — еще и вернулась. Ни за что бы, ни сделала такой глупости, решила она тогда.
Даже сейчас, все еще испуганная, а возможно, именно из-за этого, сотрудница удивленно покачала головой.
Но, так или иначе, а это сейчас, спасло ее от разноса. Так что, ей ли размышлять над поступками этой женщины? Своих проблем в жизни хватало, в конце концов.
— Валик. — Лина оперлась на стол, поворачиваясь лицом к мужчине. — Ну, вот что ты кричишь опять? Не видишь — совсем девочку запугал. Она, рта открыть не могла от страха.
Мужчина бросил на нее раздраженный взгляд, но ничего не сказал, продолжая молча курить.
Лина улыбнулась. Она уже давно не боялась ни его криков, ни таких вот взглядом.
— Валь. — Девушка потянулась к нему, обнимая руками за шею. — Ну, вот что ты нахмурился весь?
— Лина. Не лезь. — Мужчина посмотрел на нее, все еще злясь, и тяжело вздохнул, пытаясь взять себя в руки. — Она заслужила. Такого напортачила! — Он, в очередной раз затянулся, сердито стуча по столу пальцами.
Лина не послушала. Оттолкнулась от стола и села ему на колени, забирая недокуренную сигарету, кладя ее в пепельницу.
— Лина! — Валик выразительно посмотрел на любимую, недовольный тем, что она ему докурить не дала.
— Она все испортила? — Не обращая внимания на злой окрик, спросила девушка, прижимаясь губами к его шее.
— Нет, но много. — Валентин злился, но не на Лину, да и, трудно было продолжать злиться хоть на кого-то, когда она, вот так, его обнимала.
— Мы не сможем это исправить? — Ее губы поднялись выше, целуя чуть колючую щеку. — Давай, я завтра посмотрю? Она же в дизайне работала?
Валик не смог сдержать улыбку, хоть и продолжал еще негодовать.