Интуиты. Ася
Шрифт:
Вид трясущейся от страха девчонки его раздражал. Меньше всего он хотел наблюдать сейчас чье-то горе или несчастье. Ему вполне хватало и своего… Пережив настоящую трагедию, потеряв жену и ребенка, бывший опер озлобился, замкнулся в себе. Ему давно уже было плевать на других, он жил лишь воспоминаниями, с каждым днем все больше погружаясь в пучину собственного горя. Но на лице Аси в эту минуту читалось такое отчаяние, что огрубевшее сердце мужчины на мгновение дрогнуло.
Твою ж мать! Глубоко вздохнув, Матвей направился к бару:
— Кто что пить будет?
Пришло время исполнить
— Я - коньяк, — бросил ему вдогонку Алексей. — Ася — не пьет. Ей нельзя.
— А я хочу! — внезапно вставила свои "пять копеек" Ася, решительно отводя в сторону руки брата и поднимаясь. Плевать на то, как она выглядит! Плевать, что Ионов о ней подумает! Плевать о последствиях! Если она сейчас не успокоится, то сойдет с ума.
Алексей бросил на неё хмурый взгляд.
— Ася… — в его голосе послышалось предостережение.
Девушка покачала головой.
— Я хочу выпить, — своё желание она озвучила медленно, негромко, но в ее голосе прозвучала холодная сталь.
Алексей махнул рукой. Спорить с такой Асей было бесполезно.
— Делай, что знаешь.
Матвей не без интереса наблюдал за небольшой перепалкой своих гостей. Девчонка выглядела не лучшим образом, хотя и храбрилась изо всех сил. Невысокая, с тонкой костью. Про таких говорят "изящная". Кажется, сожмешь ее покрепче — и кости затрещат.
При мысли о том, что её можно сжать, Матвей поморщился. Хорошо, что Соломов за ним не наблюдает. Черт возьми, вот какого хрена они к нему приперлись? И эта… Да, маленькая. Да, хрупкая. Да, именно такая, как ему всегда нравилось!
В памяти невольно всплыл момент их нечаянного "знакомства", когда он прижал её спиной к своей груди, и маленькая аккуратная попка девушки невольно коснулась его бедер. В паху тут же приятно заныло, напомнив о долгом воздержании. Мать твою, начинается! Не хватало еще наброситься на нее, будто дикий зверь. Вряд ли Алексей это одобрит…
Уточнять, что будет пить девочка, Матвей не стал. Достал пузатую бутылку с янтарной жидкостью и три широких стакана, плеснул коньяка. Поставил все на небольшой хромированный поднос, стоящий тут же, в баре, захлопнул стеклянные дверки и с подносом вернулся к дивану.
— Без закуски? — съязвил Алексей, беря свой стакан.
— Дорогу к холодильнику сам найдешь, — отрезал Матвей и быстро осушил содержимое своего стакана.
Ася нервно облизнула губы, глядя на обоих мужчин. Потом отвела взгляд, избегая встречаться глазами с братом, и решительно потянулась к подносу.
— За последствия отвечаешь ты, — кивнул Соломов товарищу, наблюдая, как сестра, морщась и давясь, пьет алкоголь.
Матвей тоже заметил, что девушка пьет неумело. Это слегка удивило, но в то же время добавило плюсик в мысленный список Асиных достоинств, который, пока что, был катастрофически мал в его понимании. Ионов не любил пьющих женщин, не любил, когда женщина, пытаясь пустить пыль в глаза, поглощала спиртное стаканами и не морщилась. Такие женщины вызывали у него только брезгливость и недоумение.
— Ошибаешься, — ответил он. — Я пока ни за что не отвечаю.
Он понял, на что намекает Соломов. И принимать на себя обязательства не спешил.
Ася
— Как быстро ты сможешь исправить машину?
— А ты уже собираешься уезжать?
— Да.
— И куда, интересно? — Алексей начинал злиться. Сначала Ионов со своим "радушием", теперь Ася с оскорбленным самолюбием. Он устал, как тысяча чертей, намучился с машиной, промок, замерз. И у него не было ни малейшего желания выступать буфером между этими двумя, которые по какой-то неизвестной причине не смогли найти общий язык. Что между ними произошло, пока его не было?
Алексей знал, у Ионова тяжелый характер. Давняя трагедия изменила его, сделала замкнутым и нелюдимым, и Соломов никогда не решался нарушить уединение друга. До этого дня. Сейчас ему нужна была помощь. Точнее, не ему — Асе. А потому ссора этих двоих не вписывалась в его планы.
Ася, насупившись, буркнула:
— Не знаю ещё.
— Замечательно! — Алексей раздраженно хлопнул себя по коленям. — Ася, послушай меня. Я не смогу тебя никуда отвезти, у меня через три дня самолет…
— Я сама, — упрямо прервала его девушка. Она сжала руки в маленькие кулачки и положила их на колени. Ее напряженная спина ясно говорила о решимости стоять на своем.
Соломов застонал сквозь стиснутые зубы и схватился за голову:
— Начинается! Сплошной геморрой с этими бабами! Ионов, я тебя как друга прошу, сделай что-то! А?
Матвей, севший на этот раз в кресло, стоящее напротив дивана, демонстративно сложил руки на груди, показывая полное равнодушие к происходящему. Вступать в диалог он не спешил. Решил понаблюдать.
— Занял позицию — моя хата с краю? Прекрасно! — взорвался Алексей, сообразив, что товарищ его игнорирует. — Но учти, на этот раз отвертеться тебе не удастся. Я предупреждал, ей наливать не стоит. При ней вообще пить нельзя.
— Это почему же? — поинтересовался Матвей, откидываясь на спинку кресла. — Буйная?
— Ага! — непонятно чему обрадовался Соломов. — Буйная! Да еще какая! У нее редкая форма алкогольной интоксикации. Пьянеет от конфет с коньяком. И становится неуправляемой. Так что готовься к скандалу и женской истерике.
— Я не собираюсь закатывать истерику! — воскликнула Ася, гневно сверкая глазами.
— Ну-ну, — выдохнул Алексей и тоже откинулся на спинку. — Предлагаю объявить тайм-аут. И помыться. Ионов, хоть в ванную-то нас пустишь?
Хозяин дома резко напрягся. Его глаза стали колючими, взгляд разом потяжелел.
— А говорил, что двоюродная! — как-то зло вырвалось у мужчины.
Соломов сначала не понял смысла, вложенного в реплику сослуживца, а потом откинул голову назад и громко захохотал.
— Ионов, ты тут совсем одичал! Честное слово! Вот ты сейчас о чем подумал? А?
— Какая разница, — фыркнул хозяин дома. — Будет вам ванная. Или душ. Кому как захочется.
— Я никуда не пойду, — в разговор вступила Ася. От принятого алкоголя к её щекам прилила кровь, они разрумянились, болезненная бледность исчезла. Только губы по-прежнему оставались синюшными, да в глазах плескалась затаенная тревога.