Интуиты. Ася
Шрифт:
Он поводит плечами и идет к перекладине, которая в дверном проеме выполняет роль турника…
…Мужчина исчез, стоило девушке лишь убрать руку с дивана. Обескураженная невольным вторжением в чужую личную жизнь, она отступила.
– Стой, где стоишь!
Голос мужской, холодный и жесткий прозвучал у самого уха. Горла коснулась острая сталь.
Ася пискнула, ноги ее подкосились, не желая держать хозяйку. Но чья-то рука обхватила ее, дернула, прижимая к жесткой и шершавой поверхности.
– Кто ты такая?
Это мог быть
Девушка рефлекторно вскинула руку, вцепилась в запястье незнакомца, инстинктивно желая уменьшить давку на горло.
– Не двигайся! – в мужском голосе было столько угрозы, что у Аси перехватило дыхание, грудь сжало, точно тисками. Она упала бы, если бы мужчина не продолжал прижимать ее к своему телу.
Господи… Почему она не прислушалась к интуиции, не осталась стоять на веранде?..
– Спрашиваю во второй и последний раз, – говорил он спокойно, без суеты, но от его голоса становилось дурно. К словам он добавил действий – легонько ее встряхнул. – Кто ты и что здесь делаешь?
– Дождь, – девушка судорожно вздохнула, – я хотела подождать на крыльце… звала… Никто не открывал.
– И надо было проходить?
– Я… – Ася заерзала, пытаясь хотя бы немного отодвинуться.
Нож был весомым аргументом в диалоге, и был он не на её стороне.
– Тебя не учили, что нельзя заходить в чужие дома без приглашения?
– Учили, но…
– Но ты вошла. Не думая о последствиях. Мать твою, ты понимаешь, что я могу перерезать тебе глотку и закопать на огороде? Или выкинуть в горную реку? И никто, ни одна душа тебя не найдет?
Крупная дрожь сотрясла хрупкое тело Аси, добавив нервозности к общему состоянию.
– Я… – слов не находилось. Она понимала, что надо объясниться, без криков, без угроз, рассказать, кто она такая и зачем к нему приехала.
Не получилось.
Мужчина снова заговорил. И снова его голос был спокойным до удушливой тошноты.
– Какого черта тебя сюда занесло? До ближайшего жилья пять километров!
Он, Слава Богу, убрал нож, но не отпустил ее. Наоборот, перехватил так, что теперь она оказалась пленницей его рук, и резким движением развернул к себе.
О…
Этот мужчина оказался гораздо выше, чем Ася себе представляла. Ее взгляд уперся ему в грудь, точнее в нагрудный карман странной кожаной куртки. Кажется, такие носили лет двадцать назад, Ася видела похожую дома, где-то на антресолях.
Осторожно, стараясь не делать резких движений, она подняла голову вверх, скользя взглядом от нагрудного кармана к мощной шее незнакомца, видневшейся в вырезе куртки, и выше – по затемненному щетиной подбородку, напряженных скулах – до самых глаз.
Он смотрел на нее с прищуром, от наружных уголков глаз к вискам тянулась тонкая сетка морщин.
– Вы… Ионов Матвей Павлович? – она сделала ещё одну попытку вывести разговор на продуктивный
Взгляд мужчины в один момент стал колючим.
– Не твое дело, – процедил он сквозь сжатые губы, после чего бесцеремонно одним движением заставил девушку развернуться, ухватил за руку и заломил ее так, что Ася невольно охнула. А потом ощутимый тычком в спину заставил ее шагнуть в сторону входных дверей.
– Мне больно! Подождите! Я всё объясню!.. – Ася дернулась, но мужчина толкнул сильнее. – Отпустите меня!
– Лучше замолчи. И уходи.
Он рывком распахнул дверь и буквально вытолкнул незваную гостью под дождь.
– Вы что, сумасшедший?
Ася едва не упала со скользких ступенек, покачнулась, с трудом удерживая равновесие, и схватилась за перила. Мужчина, бросив на неё последний предупреждающий взгляд, и с громким стуком захлопнул дверь.
Ася задохнулась от возмущения и обиды.
И этот человек, к котором Лёшка собирается обратиться за помощью? Нет… Ни за что… Никогда… Нет!..
Ася снова поёжилась и внезапно почувствовала, как увлажнились глаза. И увлажнились они не от дождя, а от несправедливости.
Глупая! Вот ведь знала, что не стоит возлагать больших надежд на поездку! Знала, и всё же верила.
Нелепые надежды разрушились под хлесткими струями дождя, как песочный домик.
Внезапно Ася услышала, как дверь с шумом отворилась. Девушка замерла, сердце дрогнуло от всколыхнувшейся призрачной надежды. Неужели хозяин одумался и готов извиниться?
Когда у её ног упали мокасины, Ася едва не рассмеялась. Прав брат – с её наивностью и слепой верой в людей нельзя жить.
Всунув ноги в мокрую обувь, девушка еще раз посмотрела на дом. Хозяин заперся внутри, она слышала, как заскрежетал ключ в замке. И что теперь?
Выбор у неё был небольшой.
Развернувшись, она зашагала прочь по размытой дорожке, ведущей через перелесок к шоссе, где застряла машина брата.
В угрюмом двухэтажном доме дрогнула занавеска, схваченная сильной рукой. С минуту мужчина смотрел в окно на тонкую фигурку, сгорбившуюся под дождем, потом задернул штору, сел на диван и схватился за голову. На столике рядом, в тонкой рамке, стояло фото – улыбающаяся юная женщина, держащая на руках пятилетнюю дочь. Только одно портило фотографию – траурная лента, перечеркнувшая нижний угол.
Мужчина резко поднялся, снова глянул в окно.
А потом грязно выругался.
Ася знала точно – в дом к Ионову она больше не вернется. Не вернется, и всё тут. Что бы не говорил брат, и какие доводы не приводил бы. Сейчас она попросит его развернуться и уехать отсюда как можно дальше. А по дороге они что-нибудь придумают, обязательно придумают.
Безвыходных ситуаций не бывает.
Она справится. Непременно. Купит билет на Дальний Восток, сядет в поезд и уедет в неизвестном направлении. А когда страсти поутихнут, вернется домой.