Инумо

Шушканов Павел

Коробочка дим сам, оставленная на отключенном холодильнике оказалась пуста. В ней одиноко болтались две грязные палочки. А вот это уже на девятку тянет. Митра услышал шорох картона.

– Мне не спалось и хотелось есть, – виновато, но с легкой претензией пояснил он. – Кстати, если будешь кипятить воду… Постой, ты куда это собрался?

Но его вопрос заглох за закрытой дверью. Я нащупал в кармане пару монет и мятую неровно сложенную справку, без которой выходить из дома не следовало. Пока хватит, чтобы выпить стакан кипятка с рисовым пирожком и избежать неприятностей.

В дождь я ненавидел Яндаш

немного меньше, чем в остальные дни. На то был повод. Небесная вода растворяла вечный смог, прибивала к мокрому асфальту, смывала в реку, а потоки воды несли мусор в бурлящие переполненные канавы. Под дождем не хотели мокнуть ни толпы мигрантов с Турана и Элосы, ни торчки с мигающими экутерами, притворяющиеся обычными ленивыми зеваками. Даже городовые запирались в своих похожих на аквариумы будках или торчали в переходах старого метро. И от того город казался чище и свежее.

Короткие волосы на моей голове совсем не держали воду, она текла за уши, за шиворот, капала с подбородка на старый плащ, который впитывал ее как влажный песок. Да и цвета он был такого же – цвета влажного песка. Впрочем, попадало на меня не так уж много. В Малом Сычуане полно магазинчиков и лавок, а над каждой из них растянулся выцветший и дырявый тент. Под тентами клубился пар от жаровен и дым снова ставших модными сигар. На меня смотрели скопившиеся здесь тонкие девушки в очках-плексах, по стеклам которых бегали яркие строчки и блики цветных картинок, хмурые охранники ресторанов подороже, в которые можно не всем, растерянные задумчивые офисные жучки в серых костюмах и приветливо кивающие лоточники. Я протискивался между ними, тихо извиняясь, если задевал кого-то локтем, старался быть незаметным, просто маленькой частью толпы, но все равно казалось, что каждый пялится на мой плащ.

Но пялился на плащ только один уличный зевака. Похоже было, что он узнал меня сразу, как и я его. И вряд ли встреча с ним была совпадением. Бродяга где-то отыскал куртку с порванным рукавом и бессмысленную соломенную шляпу, свободно пропускающую дождь. Удивительно, но он все еще был жив и все так же неинтересен городовым.

Я прошел мимо, намеренно ускорившись и лишь скользнув взглядом по сухому небритому лицу. И, конечно, он увязался за мной. Не подходил близко, но и не отставал. Я попросил кипятка у лавочника и кусок шаньги, оставшись должен два цзяо. Поздний завтрак немного привел мысли в порядок, помог порадоваться дождю и оценить красоту неоновых разводов, отраженных на мокром асфальте – никто не выключал вывески в пасмурную погоду и асфальт мерцал синими, кислотно зелеными и пошло-красными искрами. В экране под потолком закусочной шевелил губами напряженный диктор. За его спиной в картинке репортажа горели факелы в сотнях рук безликой толпы, истеричные лица что-то выкрикивали и тонули в розовом тумане горящих машин. На картонках в их руках было написано что-то важное на непонятном языке, важное для потонувшей в хаосе другой части континента.

Порванный рукав опустился на узкую стойку рядом с моим локтем.

– Я дам вам пятьдесят тысяч, – сказал знакомый голос.

Явно сумасшедший. Впрочем, и при первой встрече в этом не было никаких сомнений.

– Пятьдесят тысяч чего? – уточнил я, не глядя на бродягу. Как ни странно, но от него не несло помойкой и говорил он вполне уверено.

– Пятьдесят тысяч юаней. Не туранских танга и не элосских рублей, будьте уверены. Могу сразу наличными или перевести на счет.

Я усмехнулся.

– Наличными, конечно.

Рукав пропал со стойки и, прежде чем я успел оттолкнуть руку бродяги, она опустила в мой карман увесистую пачку. Шелест знакомой бумаги под пальцами не обманывал – это не сложенная газета.

– Тут десять тысяч. Больше я не ношу с собой. Скажите мне номер счета, и я переведу еще столько же. Остальные сразу как будет результат.

– Что вам нужно? – я старался говорить спокойнее и тише, но происходящее все равно казалось бредом или сценой из дешевого индийского кино.

– Я уже говорил вам. Найдите поезд. Мне нужна любая информация о нем, а лучше сам состав – головной и четыре пассажирских вагона. Впрочем, только головной вагон меня тоже устроит.

Я наконец повернулся к собеседнику. Хотел взглянуть в его глаза, но он не смотрел на меня – следил за происходящим на экране. На охваченный огнем Берлин он глядел с обывательским равнодушием. Несомненно бродяга – небритые сухие скулы, тонкий и кажется однажды сломанный нос, плохо остриженные то ли белые, то ли седые волосы. Что ж, в нем столько же от нормального клиента, сколько от эксцентричного миллионера. Если бродяга украл десять тысяч и хочет поделиться со мной – его дело.

– Как мне его найти? – осторожно спросил я.

– Не знаю. Я сам отыскал бы его, если бы все было так просто. Так вы готовы помочь?

– Вы бездомный сумасшедший старик, – заметил я.

– Совершенно верно. Но у меня есть деньги и работа для вас. Если будете так разборчивы в клиентах, через пару недель сами станете бездомным и будете выглядеть как я. А молодость – состояние временное. Что до здравого ума… Кажется, вы манжета и тут бы я поспорил у кого своих мозгов осталось больше, – он прищелкнул языком и улыбнулся, обнажив неровные зубы. – Так вы беретесь?

– Как мне найти вас, когда будет результат?

– Другой разговор. Лодочная станция на другом берегу. Я буду там всю следующую неделю, а если не застанете – оставьте весточку, и я найду вас.

– Кого спросить?

– Лепард Синг.

Наш странный диалог логично завершился, но он не уходил. Подозвал хозяина и попросил пакет черствых булочек маньтоу, которые обычно отдавали бродягам. Затем долго жевал их и поглядывал на экран. Огненные мятежи на экране сменились скучными рукопожатиями иранских и индийских генералов.

– Угостить вас завтраком? – буднично спросил Лепард, смахивая крошки с коленок.

– Нет, спасибо, – я допил остывшую воду и заспешил домой. Отойдя от уличного кафе на почтительное расстояние, обернулся. По законам жанра, бродяга должен был исчезнуть, но он все еще сидел там, медленно жевал сухие маньтоу и пялился в экран. Толька пачка юаней в кармане доказывала, что наш с ним диалог несколько минут назад мне не привиделся.

В квартире с момента моего ухода мало что изменилось, только Митра был уже не один и явно не ожидал моего скорого прихода. Он расположился на освобожденном от коробок диване и держал в руке пальцы девушки с длинными черными волосами, прилипшими к шее и голым плечам мокрыми прядями. Из одежды на ней было мое полотенце.