Инверсия праймери. Укротить молнию
Шрифт:
Эльтор указал на приближающийся корабль.
— Это беспилотный шаттл «Фарадей». Он переправит нас внутрь плазменного ядра.
— Какого ядра?
— Плазменного. Ядро — источник электронов мощностью около тысячи кулонов. Он поддерживает в жилом отсеке потенциал напряжения до пятнадцати миллиардов вольт. В основе конструкции — типичный образец космической станции НАСА. — Эльтор указал в направлении звезды, эпсилона Эридана. — Плазменный экран защищает станцию от космического излучения и флюктуации звезды. Плазма отталкивает частицы и поддерживает радиацию на нормальном, безопасном для здоровья людей уровне.
Шаттл стремительно приближался к нам и скоро заслонил на экране даже саму космическую
— О Боже! — ойкнула я. — Сейчас он нас проглотит!
На голографической карте появилось изображение внутренней части «Фарадея» — металлическая полость, подобная чреву огромного кита с гигантскими подпорками. Не знай я, что шаттл движется, то наверняка подумала бы, что мы остановились.
Джаг установил со станцией канал связи. Эльтор ответил — что-то относительно приема информации. На голоэкране показалось изображение шаттла на подлете к «Эпсилани». Скорее всего это была запись, сделанная аппаратурой космической станции. Шаттл снова закрылся, став похожим на нераспустившийся цветочный бутон.
— А вон электронная пушка, — снова пустился в объяснения Эльтор, обращая мое внимание на похожий на перо стебель, ответвлявшийся от бутона. — Она бомбардирует плазменный колодец электронами, с тем чтобы уравновесить потенциал между нами и космической станцией.
Внезапно бутон раскрылся. Установив связь с Джагом, я уловила переданное со станции послание — что-то о необходимости компенсации «ветра», вызванного отталкиванием позитивных зарядов на шаттле и станции. Джаг настроился на волну моих мыслей и принялся перекачивать информацию более «наглядно». Я мысленно «увидела» послание станции — радужное насекомое, летящее по всему внутреннему пространству решетки. Затем там зажужжал рой мух цвета бутылочного стекла — это Джаг представил информацию о перепадах плотности плазмы. Я сосредоточилась, и моему мысленному взору предстали новые картинки. Блоки информации стремительно летели в направлении решетки и обратно, то сжимаясь в клетки, то с жужжанием выстраиваясь в новые ряды.
Теперь мы находились уже практически рядом с «втулкой» гигантского космического колеса. Шаттл раскрыл лепестки и лег во «втулку» подобно фрагменту гигантской цветочной мозаики. Незнакомый голос объявил:
— Стыковка завершена, командир! Мы готовы.
— Вас понял, — откликнулся Эльтор. Отключившись от линии связи, он повернулся ко мне. — Прежде чем двигаться дальше, давай кое о чем с тобой условимся.
Выражение его лица вызвало у меня тревогу.
— О чем именно?
— Я не вполне уверен, в какой ситуации мы можем с тобой оказаться. Мой корабль получил серьезные повреждения еще на подлете к Земле, причем из-за не совсем понятных мне причин. — Эльтор нервно провел рукой по волосам. — Я не знаю ни этой космической станции, ни ее обитателей. И в данный момент предпочел бы, чтобы никто не узнал, кто я такой. Короче говоря, мне не хотелось бы афишировать тот факт, что мои родители — члены Имперской Ассамблеи.
— Чего же ты хочешь от меня? Эльтор взял меня за руку.
— Постарайся не слишком распространяться о себе. Просто делай то, что и я.
— Хорошо, — сказала я и сжала его руку.
Мы покинули корабль и перебрались из воздушного шлюза в какое-то помещение круглой формы. За исключением вмонтированной в переборку консоли и крышки люка оно было практически пустым. Стены помещения излучали тепло и свет.
— Обнаружено бактериальное загрязнение, — лаконично сообщил чей-то приятный голос. — Просим вашего разрешения на дезинфекцию.
— Не возражаем.
Я удивленно посмотрела на моего спутника:
— Дезинфекция?
— На теле у каждого человека имеются бактерии и всевозможные микроорганизмы, —
— Неужели они хотят, чтобы мы поскребли себя мочалкой под душем? — улыбнулась я, представив нас с ним в душевой кабине.
— К сожалению, нет, — ответил мне с улыбкой Эльтор. — Нас просто обработают очередным чудом современной медицинской нанотехники.
— Как у тебя в крови?
— Да, что-то вроде этого. С той разницей, что эти молекулы уничтожают бактерии.
— Дезинфекция закончена, — сообщил все тот же незримый голос. — Добро пожаловать на «Эпсилани».
Напротив нас открылся люк, и в помещение вплыли шесть человек. Мужчина в центре этой группы был примерно такого же роста и сложения, что и Эльтор, правда, чуть шире в талии и с седеющими висками. Его отличала какая-то представительность. Рядом с ним парил в невесомости второй, высокий и весь какой-то угловатый, с иссиня-черными волосами. Их сопровождали четверо охранников — двое мужчин и две женщины, явно из здешней службы безопасности. Все они были высокого роста, и каждый вооружен длинной трубкой с черной рукояткой. Позднее я узнала, что оружие это стреляет усыпляющим веществом. Судя по движениям первого и, видимо, главного из встречавших, невесомость была для него не в новинку.
— Добро пожаловать, командир Селей! — произнес он. Голос его звучал странно, вроде бы как с британским акцентом, хотя такого произношения мне еще не доводилось слышать. — Меня зовут Макс Стоунхедж, я директор космической станции «Эпсилани». А это, — он указал на своего черноволосого спутника, — Боб Кабату, профессиональный психолог, специалист в области сколийской психологии.
Эльтор приветственно кивнул им обоим, и лицо Кабату озарилось улыбкой.
— Здравствуйте, командир!
У него также чувствовался незнакомый мне акцент. Как впоследствии выяснилось, с таким акцентом говорили в одной из африканских стран, которой в 1987 году еще не существовало. Улыбка, однако, покинула его лицо, стоило ему заметить пропитанную кровью повязку на плече Эльтора и синяки на руках.
Затем Стоунхедж удостоил взглядом и меня.
— Может, вы представите нас вашей...
— Невесте, — торопливо подсказал ему Эльтор.
— Ах. Да, — улыбнулся мне директор космической станции. — Рад приветствовать вас, мисс?..
— Пуливок, — представилась я.
В следующее мгновение в разговор поспешил вступить Кабату:
— Командир Селей, если не ошибаюсь, ваше плечо кровоточит. Смею предположить, что рана доставляет вам чертовскую боль.
— М-да, — Эльтор явно не знал, что сказать, — немного побаливает.
— Может, стоит прямо сейчас отправиться в медицинский пункт? — спросил Кабату. — Формальные приветствия мы можем и отложить на более подходящее время.
— Хорошо, — с трудом проговорил Эльтор.
В сопровождении сотрудников службы безопасности мы в невесомости проплыли весь отсек. Через люк проникли в просторное помещение сферической формы — как выяснилось, внутреннюю часть «втулки», — и нашему взору предстала презабавнейшая картина. Такое впечатление, что мы попали в гимнастический зал. Находившиеся здесь люди занимались акробатикой. Они парили в воздухе, смеясь, крича, совершая какие-то немыслимые кульбиты и пируэты. В условиях нормальной гравитации подобные экзерсисы неизбежно привели бы к самым серьезным травмам и переломам конечностей. Некоторые из гимнастов шумно приветствовали Стоунхеджа, и тот помахал им рукой. Проплыв еще в один люк, мы оказались в коридоре, кольцом окружавшем втулку. Стена на другой стороне коридора скользнула в сторону. Мы поплыли вместе с ней, обгоняя скорость вращения, пока не достигли движущейся стены с несколькими дверями.