Инверсия праймери. Укротить молнию
Шрифт:
Жабо распахнул оба шлюзовых люка — внутренний и внешний. Я проскользнула в них, проплыла по прозрачному туннелю переходника и влетела в Красный корабль — прямо в хаос.
Повсюду плавало в невесомости разбитое оборудование, через которое мне пришлось буквально протискиваться. Одна из секций внутренней оболочки прогнулась внутрь. Ворвавшись в пилотский отсек, я застала Рекса пытающимся выбраться из кресла. Оно было мертво; экзоскелет бессильно висел, сковывая его движения. Он уцепился за мою руку, и тогда мне удалось высвободить его. Но даже когда он выбрался из кресла, его ноги беспомощно волочились. Я попыталась связаться с ним по рации скафандра, но ответа не получала.
— У Блекстоуна кончился воздух в баллонах аварийного жизнеобеспечения, — объяснил вслух Жабо.
Я увидела сквозь стекло шлема задыхающегося Рекса. Он оттолкнулся, швырнул себя через всю каюту к шлюзу и влетел в мой корабль; я — за ним.
Жабо задраил внешний люк, и Рекс сполз по стенке шлюза.
«Жабо, воздух!»Я схватила Рекса и потащила его в каюту.
Наконец мне удалось стащить с него шлем. Инерция швырнула нас о стену каюты; я сняла свой шлем и зацепилась ногами за медицинский модуль, выдвинувшийся из стены. Схватив Рекса за голову, я зажала ему ноздри и изо всех сил выдохнула ему в рот. Мы снова ударились о стену. Вдох. Выдох.
Вдох. Выдох. «Черт, Рекс, да дыши же!» Вдох. Выдох…
«Приближающиеся аппараты через сорок пять секунд окажутся в радиусе выстрела», — доложил Жабо.
Вдох. Выдох…
Рекс сделал судорожный вдох. Я отпустила его нос, он открыл глаза и посмотрел на меня. Лицо его в холодном освещении кабины казалось белее мела.
«Позаботься о Рексе». Я могла и не говорить этого: медицинский модуль уже охватил его своими щупальцами.
«Тридцать две секунды до открытия огня, — доложил Жабо. — Они нас засекли».
Я рванулась в пилотский отсек и скользнула в кресло. Стоило мне подключиться к системам, я послала по пси-связи приказ Таасу: «Уноси ноги!
Быстро!»
Ответа не последовало.
«Роботы открывают огонь», — объявил Жабо, но наш корабль уже набирал ход…
Задыхаясь, я отходила от шока, вызванного слишком долгим пребыванием в стазисе. Останавливать движение молекул человеческого организма надолго опасно, поскольку, освободившись, ему приходится адаптироваться к условиям нового окружения. И если это окружение изменилось слишком радикально, катастрофические флюктуации перенастраивающейся системы могут разорвать человека на кусочки — атом за атомом.
Моим молекулам удалось удержаться вместе, но чувствовала я себя кошмарно. Зрение помутилось настолько, что я не могла разобрать цифры телеметрии, хотя псиберпейзаж сказал мне все, что я хотела знать: Жабо инверсировал нас в один прием, погрузив на все это время в стазис.
«Гринжабо, отзовись», — подумала я. Подождав немного, я послала еще одну мысль: «Таас?»
Тишина.
«Я не могу связаться с Зеленым», — доложил Жабо.
«Золотой?»
«Нет связи», — ответил Жабо.
Я всхлипнула. Ни Хильда, ни Таас не уйдут со связи по своей воле.
Хильда могла посадить корабль, но с учетом повреждений могла с таким же успехом разбить его.
«Как Рекс?»— спросила я.
«Его жизненные процессы затухают».
«Так помоги же ему!»
«Он нуждается в помощи, оказать которую я не в состоянии».
«НЕТ!» Неужели я устроила всю эту безумную гонку только для того, чтобы погубить весь мой отряд? Нет. Только не сейчас, после всего, что мы пережили.
Я глубоко вздохнула. «Жабо, введи нас в стазис. — Рексу уже не страшны ни растяжение времени, ни другие релятивистские эффекты. Все, что имеет значение, — это сколько он будет еще лишен помощи на борту моего истребителя. — И не выводи нас из него, пока мы не окажемся на месте».
«И ты, и коммандер Блекстоун можете не пережить еще одного…»
«Есть у Блекстоуна шанс выжить, если ты не введешь его в стазис?»
«Нет. Но у тебя есть».
«Вводи нас в стазис, Жабо. А потом побей все рекорды перемещения во времени, чтобы доставить нас в госпиталь».
Это была моя последняя мысль перед тем, как включилась стазисная катушка. 7. ПОСЛЕ БОЯ
Когда мы вышли из стазиса, меня вырвало. Стерилизаторы в моем скафандре поспешно убирали следы.
Мы летели через Дьешанскую планетную систему, минуя кольцо за кольцом оборонительные системы, передавая им по Сети мой пароль. Стояла глубокая ночь, когда я опускала Жабо на залитую светом прожекторов крышу госпиталя.
Рекс неподвижно лежал в объятиях медицинского модуля, опутанный паутиной трубок для внутривенного вливания.
Открыв шлюз, я увидела бегущих к нам по крыше людей. Не прошло и несколько секунд, как Рекс уже лежал на аэроносилках. Я бежала следом, стараясь держаться поближе к носилкам, а врачи пытались снять показания относительно моего собственного самочувствия.
Все произошло слишком быстро. Только что мы бежали по ярко освещенному коридору к дверям хирургического отделения, и вот я уже сижу в круглом помещении с белыми стенами, белым потолком, белым полом, окруженная толпой врачей в белых комбинезонах. Врач пытается удержать меня, я сопротивляюсь.
Когда он не отпустил меня, я нагнулась и швырнула его через спину. Он шмякнулся оземь с гулким шлепком; его комбинезон слегка треснул по швам.
Трое других — две женщины и мужчина — схватили меня за руки. Тот, которого я повалила, уже встал на ноги, а медсестра пыталась прижать к моей руке пневмошприц.
— Нет! — Я отдернула руку от шприца с успокоительным. Я хотела оставаться в сознании, чтобы знать, как там Рекс.
— Праймери Валдория, пожалуйста! — Женщина со шприцом откинула с глаз спутанную седую прядь. — Вам нужна помощь…
— Уберите этот чертов шприц, — сказала я. — Или я закатаю вас в тюрьму за насилие над наследницей Имперского престола.
Женщина побледнела и опустила шприц. Впрочем, этим она и ограничилась.
Остальные четверо пытались усадить меня в кресло, несмотря на все мои ругательства.
— Сядьте, — упрашивала меня женщина со шприцом. — Попробуйте расслабиться.
Она что, с ума сошла? Рекс умирает, а эти придурки хотят, чтобы я расслабилась? Я сделала еще одну попытку вырваться, но они держали меня крепко.