Инверсия

Бран Адерин

Ночью Кристоф не давал Свете спать, а она не возражала. Он брал её снова и снова. Они плескались в душе, дурачились в постели, разговаривали о каких-то несущественных пустяках — оба, не сговариваясь, решили, что поговорить о важном ещё будет время.

Света поймала себя на мысли, что она прямо сейчас была счастлива. Феерично счастлива тем детским, чистым счастьем, которое бывает самым сладким и самым недолгим. Тем самым счастьем, которое приходит к нам и дрожит, сверкает нереально ярко до той самой минуты, пока жизнь с

её мелочами и заботами не вернется снова в нашу реальность.

И Света разрешила себе прожить это счастье, не оглядываясь ни на что. Она сбежала в другую страну с одним паспортом в кармане, рядом с ней был профессиональный убийца, её преследовал страшный французский мафиози, и её будущее было весьма туманно, тем не менее, сейчас она была гораздо счастливее, чем за десять своих последних лет.

Это должно было настораживать, но Света отталкивало от тебя любые мысли, любые сомнения. Она торопилась насладиться этим ощущением, ведь на следующий день всё может закончиться.

Следующим утром Кристоф снова разбудил её поцелуями. Он слова ласкал её, пока Света не взмолилось о пощаде:

— Кристоф, у меня всё болит! Я буду ходить, как настоящий жокей! Ты же не можешь спать с жокеем!

— Кто тебе сказал? — хохотал Кристоф, но попытки в очередной раз уложить её прекратил.

Он приготовил ей дрянной растворимый кофе и принёс остатки вчерашних булочек прямо в постель. Света со смехом обсыпала его сахарной пудрой и долго целовала, оставляя сахарные крупинки на его губах.

Когда они, наконец, устали дурачиться, хихикать и бесится в постели, Кристоф раскинулся на подушках, а Света по-хозяйски положила голову ему на плечо.

— Так странно, Кристоф… — задумчиво начала она.

— Что странно? — лениво ответил он.

— Вот если бы ваш мэтр не приказал меня убить, мы бы так и не поговорили…

— Может, и поговорили бы, — задумчиво протянул Кристоф, накручивая прядь её волос на палец.

И в этот момент Светино любопытство снова подняло голову. Она выбралась из уютного кокона мужского тела и положила руки Кристофу на грудь, заглядывая в глаза. Вопрос, мучивший её с самого начала всей этой гонки, наконец, прорвался:

— А зачем вас вообще послали ко мне? Спросила она.

Кристоф болезненно поморщился, но всё-таки ответил:

— Bof… Мэтр решил, что у тебя могут быть… А, не важно.

— Что не важно?

Кристоф попытался отмахнуться от Света, но она настояла:

— Кристоф, я сижу в Марселе, в чёрт знает чей квартире и боюсь подходить к окнам. Мне кажется, я имею право знать, что случилось.

Кристоф тяжело вздохнул, недовольно поджал губы и посмотрел на Свету взглядом: «Вечно вы, женщины, лезете, куда вас не просят». Света ответила ему не менее упрямым взглядом, и Кристоф сдался. Он повернулся на бок, подперев голову рукой, и спросил:

— Ты помнишь тогда, на переговорах, мэтр взбесился из-за того, что твой муж…

—

Бывший муж!

— Хорошо, твой бывший муж не передал ему пакет документов, да?

Света неуверенно кивнула и нахмурилась.

— А с чего он вообще подумал про меня? При чём тут я?

— А это твой благоверный ему мэтру подсказал, что он у тебя оставил документы, — с издевательской улыбкой ответил Кристоф.

Света от возмущения подскочила на кровати и открыла было рот, чтобы возмутиться, но Кристоф не дал ей продолжить.

— Да, — кивнул Кристоф. — Этот ублюдок захотел отвести от себя подозрения. Решил подставить тебя. Знал, что мэтр может и башку открутить, и уцепился за соломинку, мерзавец. Как ему не стыдно было подставлять собственную женщину?!

Кристоф говорил что-то ещё, но все звуки в ушах Светы вдруг начали затихать. Она резко села на постели, вылупившись в одну точку. Даже её рот приоткрылся. Наконец, Кристоф заметил, что Света его не слушает, и потормошил её:

— Клер, ты чего?

— Кристоф, а эти документы — очень важны? — не поворачивая головы, спросила Света.

— Если честно, я не знаю. А что?

— Я сейчас…

У Светы закралось подозрение, которое она могла проверить немедленно. Она вспомнила, как цапнула с пола истоптанный конверт. Он ведь и правда Сашкин, и правда был у неё. Она тогда схватила этот конверт бездумно, повинуясь какой-то мимолётной мысли, и сунула его за пазуху пальто, а не в сумку с лекарствами, которую бросила в избушке под Москвой.

Именно поэтому этот конверт должен, просто обязан сейчас быть в Марселе, в этой самой квартире, во внутреннем кармане её небрежно скинутого на пол пальто.

Света прошла в прихожую, которую французы таинственно называется кулуарам. Её пальто так и валялось на полу. Никто из них двоих них не о заботился его поднять. Она присела на корточки, покопалась в складках ткани и выудила на свет белый чуть измятый конверт с отчётливым отпечатком мужского ботинка. Света повертела его в пальцах, задумалась на секунду, а потом решительно вернулась в комнату и протянула конверт Кристофу.

— Что это? — удивлённо спросил Кристоф.

Он молча смотрел на Светины телодвижения не пытаясь остановить её.

— Посмотри, — просто ответила Света. — Может быть, это они? Есть у меня такое подозрение…

— Ты шутишь? — взорвался Кристоф. — Эти документы, что и правда были у тебя? Ты взяла их у мужа на хранение? Ты что, с ума сошла?

— Я не знаю те ли это документы, о которых вы все говорите, — прервала его Света строго, — но чистая правда, что, когда мы разъезжались с Сашкой, он выставлял мои вещи, не перебирая. Он очень торопился.

При этих словах Кристоф едва слышно зарычал.

— Вот, ну и я так же запихала их в новую квартиру. Тоже, не разбирая. А потом полезла за своими туфлями и в коробке обнаружила вот это.