Иные города

Линдт Нина

— Хорошая мысль! Наверняка где-то есть записи о переходах, в библиотеке графа, например.

Они сделали запрос в библиотеку графа, Серж отправился изучать документы.

— Пока ты купалась в канале, я сделала подборку зданий, которые были в Венеции в годы жизни художника, а затем вычислила те, что меньше других подвергались реставрации и перестройкам, — Итсаску достала распечатку карты с пометками. — Я уже отправила инфу остальным командам, чтобы искали тщательнее на этих объектах.

— Ты крута! — восхищенно сказала Настя, взяв распечатку из рук Итсаску. И тут

же опустила.

— Что такое, Настя? — Лика испугалась, заметив, как побледнела девушка.

— Я тут подумала… а что если он спрятал книгу в Ином городе? То есть, в точной копии Венеции, но той, куда не все могут попасть? Что если книга там, а мы ее никогда не увидим, если будем искать здесь?

— Мысль на удивление рациональная, — заметила Итсаску. — Надо посоветоваться с графом, как считаете?

И снова катер причалил к палаццо. И снова Настя вошла во дворец.

— Никогда не бывал здесь так часто, — словно прочел ее мысли Джонни. — Граф обычно предпочитает уединение.

Серж ждал их в библиотеке, вместе с ним за длинным столом сидело еще несколько агентов, погруженных в картотеку и документы.

— Ищем любые упоминания о переходах в Иной город. Надо представлять, с чем можно столкнуться, если пойдем туда.

— Я тебе могу в красках рассказать, — содрогнулась Настя.

— Сегодня все равно не пойдем, — улыбнулся Серж, — будет время для сказок возле камина. Граф велел, чтобы наша группа осталась на ночь здесь. Так что нас ждет хороший ужин с хозяином, — Серж подмигнул Насте.

— Он прав, — Лика убрала кудряшки в хвост. — Здесь мы в полной безопасности.

— Почему?

— Ну, потому что… вряд ли кто сунется к нему в дом, — Лика придвинула к себе картотеку. — Садись, Настя, до ужина надо просмотреть хотя бы часть документации.

И они зарылись в библиотечный мир, пахнущий пылью и старой бумагой. На время Настя погрузилась в картотеку, благо, та была сделана на английском, итальянском и латыни. Те из агентов, что владели языками, по отобранным карточкам делали вычитки.

— Мне кажется, мы теряем время. Уж если кто и может рассказать об ином мире, то это граф Виттури, раз он так легко туда входит и выходит, то кому, как не ему знать, что там может быть?

— У графа еще будет время поделиться впечатлениями, — Лика старательно выписывала номера карточек.

Настя отодвинула от себя картотеку и прошлась по мягкому ковру, устилавшему библиотечный зал. Вот карлик, тот, что был аэропорту, высунув язык, по слогам пытается разобрать манускрипт с красивыми рисунками. Вот странный темнокожий мужчина с толстыми рогами, закручивающимися в спирали, подперев тяжелую голову, старательно переписывает цитату. Вот девушка, вся в переливающемся платье, нежная и хрупкая, словно фарфоровая статуэтка, наклонилась к Джонни и что-то тихо спрашивает у него. Итсаску отложила в сторону одну книгу в кожаном переплете и взялась за следующую. Вошел Цезарь, тихо сделал знак Насте выйти.

— Настя, ты сегодня будешь ночевать с Ликой, — сказал он ей, прикрыв дверь библиотеки.

— Хорошо.

Цезарь как-то странно посмотрел на нее.

— Все в порядке?

— В относительном. Я потеряла свой меч, Цезарь.

Он скупо улыбнулся.

— Это не беда. Пойдем.

Они спустились в подвал дворца, в огромную залу, полную оружия. Здесь было столько всего, что глаза разбегались. От современного до древнего оружия, от бронежилетов до доспехов. Цезарь сразу провел ее к мечам.

— Посмотри, что понравится.

— А граф Виттури не будет против?

— Нет, это арсенал для агентов, мы можем брать себе отсюда оружие. Выбирай, а потом поднимайся к ужину. Советую брать меч полегче, и тот, что сразу ляжет в руку.

Что именно Цезарь имел в виду под «ляжет в руку», Настя поняла не сразу. Она вынимала короткие и длинные мечи, сабли, шашки, взвешивала их и ставила на место. Но на удивление один из двуручных мечей оказался легче остальных, лег в руку так, словно был сделан для нее. И он казался легче для маневра, чем меч покороче, что был у нее до этого. Его она и взяла.

По дороге назад она заметила приоткрытую дверь: чуть толкнув ее кончиками пальцев, она смогла с порога увидеть небольшую темную комнату, тускло освещаемую маленькой лампочкой. Света хватало только на центр комнаты, остальное терялось в полумраке. Настя вошла. По кругу стояли огромные старинные рамы, завешанные тяжелыми портьерами. Должно быть, то были зеркала. Она встала под лампой, ощущение было, что зеркала окружили ее в немом молчании. Но все же… зеркала или картины? Тяжелые портьеры словно затаились, коварно ожидая ее решения. Прямо перед ней самая высокая рама, с позолотой и сложной резьбой. Завешана тяжелой черной бархатной тканью с золотым узором. И кажется, будто ткань шевелится едва-едва, словно от ветерка. Настя присмотрелась. Да, точно, она слегка колышется, значит, там, за этой тканью пустое пространство? Или кто-то спрятался там? Она покрепче взялась за меч и потянулась к портьере. Ткань была одновременно мягкой и жесткой от золотой вышивки.

— Не стоит!

Голос прозвучал так резко, что Настя подскочила от неожиданности и развернулась. Граф Виттури стоял на пороге комнаты, лицо искажено от гнева.

— Как Вы сюда попали?

— Простите, граф, комната была открыта.

— Ушам своим не верю, — он вдруг провел рукой по волосам, его кудри змеились между пальцев. — Эта комната всегда закрыта.

— Но она была открыта, — упрямо повторила Настя.

— Хорошо, — выражение лица «с дураками лучше не спорить». И с расстановкой: — Просто отойдите осторожно от рамы.

Настя вышла из комнаты. Он захлопнул дверь, повернулся к ней. Одна бровь иронично приподнята. Он ждет повтора извинений. Что ж, он в праве.

— Извините, пожалуйста. Я знаю, что не должна была. Не знаю, что на меня нашло.

— Любопытство, всего лишь. Свойственное человеку любопытство, которое является двигателем для развития и основной причиной гибели, — последние слова прозвучали как угроза.

— Кстати, о гибели, — Настя боялась поднять взгляд выше ворота его черного камзола и белой рубахи. — Спасибо, что спасли меня.