Иные измерения. Книга рассказов
Шрифт:
И опять получается, что все ставки тысяч людей «снимает» себе в карман какой-то обладатель единственного билетика.
В тот самый день удручённый Костя познакомился на ипподроме с таким же неудачником, оказавшимся театральным критиком. Тот подошёл к нему с жалкой просьбой — занять денег на один-два последних заезда. И уж теперь он непременно выиграет, отдаст долг… Знакомый конюх точно сказал ему, кто придёт первым.
Костя не только занял ему денег, но и сам поставил все оставшиеся у него рубли так же, как критик.
Пришли совсем другие лошади.
«Здесь на ипподроме орудует дьявол!» — в сердцах сказал критик.
Ни неведомый конюх, ни масса других советчиков на самом деле ничего не знали, не понимали. Как ничего не знал несчастный старик-еврей с вечной соплей на носу, который летом в жару, а зимой в мороз и метель сидел на ящике у входных касс ипподрома и продавал программки бегов, где им было размечено, какая лошадь придёт первой в каждом заезде.
— Если вы такой умный; почему сами не разбогатели? — как-то спросил его Костя.
— Умоляю — отойдите, не мешайте торговле, — ответил старик.
Его прогнозы никогда не сбывались. Но программки с предсказаниями почему-то продолжали раскупаться, как семечки.
У многих посетителей ипподрома имелся ещё один способ поймать удачу. Нужно было к началу заезда засунуть руку глубоко в карман брюк и крепко ухватиться за причинное место. Это якобы помогало твоей лошади прийти первой…
С течением времени Костя стал подозревать, что и он сам и все, кто играет на бегах, сознательно или бессознательно становятся слугами дьявола.
Однажды промозглым вечером, после очередного разгромного дня, театральный критик, видимо, в благодарность за то, что Костя иногда ссужает ему деньги «на последнюю, самую верную ставку», завёз его, промёрзшего, к себе домой, показал на стену над диваном. На ней красовались прибитые гвоздиками жёлтые прямоугольники билетиков тотализатора, которые чуть не стали выигрышными. Стена напоминала вертикальное кладбище разбитых надежд.
Театральный критик играл в «парный», то есть в так называемый двойной одинар. По этой системе нужно угадать, какая лошадь придёт первой в одном заезде и какая — в следующем. Полное попадание сулило крупный, порой очень крупный выигрыш.
Всегда что-то случалось. То его лошадь приходила в первом заезде, а вот другая чуть не приходила. То наоборот.
— Дьявольщина! — приговаривал критик, согревая Костю чаем с долитой туда водкой.
Против чуть не выигравших билетиков на противоположной стене комнаты висели иконы.
— Ты верующий? — спросил Костя.
— Достались от бабушки, — сказал критик.
И тут в голову Косте ударила ослепительная мысль. Он решил срочно креститься. Чтобы не кто-нибудь, а Бог стал ему союзником в борьбе с царящей на ипподроме дьявольщиной.
Посредством того же театрального критика нашёл он старенького священника, который наскоро исповедал его перед обрядом. Костя признался в грехе, сказал, что играет в тотализатор на ипподроме. «Ничего, — успокоил его священник. — В молодости я тоже грешил — играл с родителями в подкидного дурака. Бог простит».
Немного обидно стало Косте. Не понял добрый старик, насколько околдовали Костю силы дьявола…
Драный дореволюционный молитвенник на церковно-славянском, подаренный священником, Костя исправно читал утром и вечером, молился. Просил у Бога помощи в ипподромных делах.
На третий день пронзила как бы сама собой вспыхнувшая ослепительная мысль. Он понял, как получить самые крупные выигрыши, ничем не рискуя, что бы там ни мудрили с лошадьми наездники и ипподромная мафия. Понял, как с Божьей помощью победить дьявола!
Для этого была нужна всего лишь изначальная крупная сумма денег. Но если продать мотороллер…
Так он и поступил — продал ненужную вещь парню из соседнего подъезда. Приплюсовал к полученной сумме зарплату. Теперь можно было смело пускаться в бой.
За сутки до решительных действий заранее купил в кассе ипподрома программку на следующий день.
Идея его казалась гениально простой. Он решил делать ставки, связав всех лошадей из первого заезда со всеми лошадьми из второго. Далее всех лошадей второго заезда со всеми из третьего. И так далее.
Половину ночи Костя потратил на работу с программкой, выписывая номера лошадей, составляя длиннейший список, похожий на тайный шифр, чтобы не ошибиться, когда будет делать ставки. В конце концов у него зарябило в глазах, снова разболелась голова. «Ничего, — говорил он себе. — Не с первого на второй, так где-нибудь в последних заездах ухвачу какой-нибудь баснословный, многотысячный выигрыш. Теперь это будет происходить каждый беговой день. Смогу купить себе автомобиль “жигули“, всё, что угодно. Бросить работу…»
В тот знаменательный день должно было состояться одиннадцать заездов. Денег на последние два не хватило. Это было нехорошо. Чертова уйма денег ушла на перекрёстную связь всех лошадей из предыдущих заездов. А самый большой выигрыш мог случиться в конце бегового дня.
Костя отыскал в молитвеннике то место, где была помещена молитва «На начало всякого дела». Помолился. Деньги на работе с неожиданной лёгкостью одолжил у обычно скуповатого начальника отдела. Недостающие несколько сотен рублей. Теперь он был стопроцентно вооружён. Проиграть он не мог ни практически, ни теоретически. Если прежде он вместе со всеми возмущался ипподромным жульничеством, то сейчас жаждал, чтобы их было как можно больше. Ибо от этого выигрыши становились баснословными.
…Для маскировки своих действий делал ставки у окошек разных кассирш, лихорадочно сверяясь со своим списком. Думал о том, что, когда будет получать бесконечные выигрыши, на него может обратить внимание мафия. Разгадает его тайну. А тайну эту, взламывающую всю дьявольскую систему, нужно было хранить свято.
И началось! Каждый раз после очередного заезда Костя подбегал к той или иной кассе, исправно получал свои выигрыши. То 4.50 на билетик, то 17 рублей. Прежде он рад был хотя бы таким подачкам… Как назло, «тёмные» лошадки не приходили.