Иные миры. Будущее возможно...
Шрифт:
Судя по косому положению рубки «Виланда», ракета не лежала, а стояла, приподнятая косо на своих дюзах.
– Итак, мы на Луне, – сказал медленно Гардт. – Первые люди, обозревающие этот удивительный мир.
– Ганс, Ганс, – вдруг закричал Алекс, и его голос звучал, словно он сделал необычайное открытие. – Посмотри-ка!
Ганс Гард обернулся и увидел, как ученый наклонился к какому-то бесформенному, покрытому льдом телу, которое он захватил с собой на загадочной планетке.
В том волнении, которое переживали путники при падении, никто на эту находку не обратил внимания. Только теперь Александр Гардт принялся изучать безжизненное тело.
– Посмотри на эту штуку, – сказал Алекс с величайшим изумлением, тщательно соскабливая лед. – Это ведь напоминает водолазный шлем...
Заинтересованный Гардт наклонился к телу.
– Действительно, – сказал он, крайне пораженный, – это тело в костюме, который совершенно похож на наши водолазные.
Он задумчиво прибавил: – Неужели на этой планетке произошло кораблекрушение? Непонятно! Андерль, гаечные ключи!
Сопротивление примерзших винтов вскоре было сломлено. Как только шлем был снят, раздался единодушный крик:
– Настоящий человек!
Взору наблюдателей открылось синеватое, распухшее лицо с широким лбом и сильно выдающимися скулами.
– Живей раздеть его, пока еще не поздно! – кричал возбужденный Алекс.
Он приложил ухо к сердцу неожиданного гостя.
– Он жив! Дышит!
Под руководством Алекса инженер и Андерль принялись приводить в чувство найденного человека. После искусственного дыхания окоченевший организм ожил. Грудь стала приподниматься и опускаться, и скоро человек раскрыл глаза. Его губы зашевелились.
Алекс наклонился и приложил свое ухо к его губам.
Слезы радости потекли по его щекам, когда он ясно услышал слова: «В чем дело?»
Это был Томми, Томми Бигхед!
– А я-то думал, что захватил селенита, – сказал Алекс с комическим разочарованием, которое должно было скрыть его радость, – но это будет получше... Неужели это вы, Томми? Живой и невредимый!..
– Да, я сам, – прошептал репортер. – Правда, голова ужасно болит и – черт возьми! – левый большой палец...
Между тем с Томми был стянут водолазный костюм. По левой руке его тянулся широкий красный шрам, похожий на ожог; это был след обморожения. Рана вызывала боль, но не представляла опасности. Американец скоро настолько пришел в себя, что смог даже подняться.
Глаза его вопросительно смотрели то на одного, то на другого, затем его широкое лицо расплылось в страдальческую улыбку:
– Оол райт! Очень рад видеть вас всех снова. Где мы?
Несокрушимый человек снова стал на ноги.
– Как поживаете?
– Мы теперь на Луне, – сказал Андерль. – Видишь, вот сейчас получишь свиное ребрышко... Наешься и, пожалуй, во второй раз не захочешь пуститься в такое приключение. Ах ты, дурень! – прибавил он дружески.
Он помчался на кухню, чтобы приготовить вкусный завтрак, насколько это позволяли пострадавшие запасы «Виланда».
– Только не увлекайся слишком, – крикнул ему вдогонку Гардт. – Кто знает, сколько придется нам здесь сидеть!..
В то время как Алекс тщательно перевязывал рану Томми, Ганс Гардт смотрел на него, покачивая головой.
– Пожалуй, это было самое необычайное приключение, когда-либо кем-либо пережитое, мистер Бигхед.
Томми утвердительно кивнул головой.
– Да, это займет целую первую полосу «Вечерней почты». Надо будет дать хороший заголовок: «Живой метеор», или еще лучше: «Путешествие Томми Бигхеда в мировое пространство». Конкуренты лопнут от зависти!.. А мистер Тиллер – от гордости, что лучший репортер штата Мичиган работает в его газете. Что я говорю Мичиган – нет, всей Земли, всего мира!
Гардт рассмеялся.
– Вам обеспечено знание мирового чемпиона, мистер Бигхед. Но расскажите все-таки, как вы попали на эту планетку.
– Чрезвычайно просто! Я решил избавить вас от моей слишком много весящей персоны и пустился в путь на свой риск и страх. Захватив с собой кислород и патроны, я отправился в путь, не имея представления, куда именно направляюсь. Дорога унылая, холодная... Я немного уснул. Когда проснулся, заметил, что ко мне сбоку приближается какое-то большое светлое тело. Я пустил в ход свой реактивный револьвер и выпустил почти все патроны. Похоже было на охоту на слонов. Наконец, я упал и ухватился за какой-то выступ. Рука еще до сих пор болит от толчка, который я тогда получил. Я куда-то влез и постарался устроиться на ночлег. Дальнейшее вам, вероятно, известно лучше, чем мне.
– Это поистине чудо! – сказал задумчиво Ганс Гардт. – То, что ваш путь пересекла планетка, не столь удивительно, как то, что вы очутились там как раз в тот момент, когда планетка прошла ту же точку. Это счастливое совпадение, и на такой шанс я бы не поставил копейки против миллиона! Сколько патронов вы выпустили при встрече?
– Точно не помню, кажется около ста штук.
– Гм, каждый патрон меняет скорость одного человека на сто пятьдесят сантиметров в секунду. Сто патронов дали вам возможность ускорить или замедлить ваше движение на сто пятьдесят метров в секунду.
Он задумался, а потом воскликнул:
– Расчет верен! Различие скоростей вашей и спутника не могло превышать ста семидесяти метров в секунду. Тут ничего чудесного нет! Ваше спасение может быть объяснено математически. И однако же, это чудо!
– Все это будет мною использовано в моей статье «Путешествие Томми в пустоту». Ладно! Когда мы отправляемся?
– Куда?
– Домой, конечно.
– Или через десять суток, или...
– Или?
– Или никогда, – сказал серьезно Гардт. – Пока солнце сядет, – продолжал инженер, – тут можно будет продержаться. Так как солнце не достигло еще зенита, то в этой местности ночь наступит не так скоро. День на Луне продолжается две земных недели. Но когда наступит долгая двухнедельная лунная ночь, мы будем лишены тепла и погибнем здесь от холода.
– Значат, нам необходимо убраться отсюда заблаговременно.
– Мы все такого мнения, мистер Бигхед, но наши запасы горючего исчерпаны. Если не удастся тут добыть какого-либо горючего для нашей ракеты, то нам нет возврата, и та пустыня, где мы находимся, станет нашей могилой.
Глава 25
В НЕВЕДОМОМ МИРЕ
За завтраком беседовали о том, что необходимо предпринять в ближайшем будущем.
– Раньше, чем мы решимся оставить «Виланд», – сказал Гардт, – мы должны точно знать, где мы находимся.