Иоанн Богослов. Десакрализация. Евангелие Откровения. Том 2
Шрифт:
Когда это прошло, вдруг некто из корабельщиков на верх корабельной мачты влез, по обычаю устроить добро корабельные снасти, и когда уже оттуда слезть хотел, поскользнувшись упал сверху посреди корабля, и убившись до смерти лежал бездыханный. Святой Николай раньше чем его позвали приспев на помощь, молитвою воскресил его, и не как мёртвого, но как сном одержимого пробудил, и живого того пловцам дал. Потом паруса все подняв, и удобный ветер имея, хорошо плыли, и тихо к берегу Александрийскому пристали, где угодник Божий святой Николай многих болящих исцелив, и бесов из людей изгнав, и скорбящих утешив, снова путь в Палестину намеченный продолжил, и достиг святого города Иерусалима, взошёл на Голгофу, где Христос Бог спасение сделал человеческому роду, на кресте пречистые свои раскинув руки, там непорочно сколь тёплые излил мольбы от горящего любовью сердца, благодарение воссылая Спасителю нашему: обошёл и все святые места всюду довольное творя поклонение. И когда ночью хотел войти в святую церковь на молитву, двери церковные запертые сами открылись, давая вход беспрепятственный тому, кому и небесные врата будут отворены. Задержавшись в Иерусалиме время довольно, готовился идти в пустыню, но неким Божественным свыше голосом увещан был, пусть
Всё на пользу нашу устраивает Бог, не желая тому светильнику под спудом быть пустынным, его приготовив на свечник Ликийской митрополии, найдя корабль, договорился с корабельщиками, чтобы в отечество ему плыть: они же лукавое дело сотворить замыслили, чтобы в другую страну направить плавание, а не в Ликийскую. Когда взойдя на корабль от пристани отправились, видел святой Николай, что не в отечество его корабль плывёт, сразу к ногам корабельщиков припав, молил их, пусть направят в Ликию путь: те не обращая на него внимания в намеченную себе страну плыли, не ведая, что Бог своего угодника в печали не оставит. И сразу некая буря, дунувши навстречу корабль в другую сторону поворотила, и в Ликию скоро погнала, этим злым корабельщикам смертельною грозя бедою, и так Николай святой Божьею силою по морю носимый к отечеству своему пристал. Незлобив будучи, никакого зла тем злокозненным врагам не сделал, ни гневался даже, никакого ненавистного слова не изрёк, но с благословением в свою их страну отпустил, сам же пришёл в монастырь, который дядя его епископ Патарский создал, и святой Сион назвал, где святой Николай всем братьям сильно вожделен явился, с любовью великою его как ангела Божия приняв, наслаждались Богодухновенными словами его, и пользовались равноангельским того житием, и подражали добрым нравам, которыми украсил Бог верного раба своего.
В том монастыре святой Николай безмолвное себе житие и удобнейшее к Богомыслию место как пристанище тихое нашёл, оставшееся жития своего время безвыходно проводить надеялся. Бог иначе путь ему показывал, не благоволя, чтобы богатое то всех добродетелей сокровище, которым обогатился мир, спрятано будет, как на селе в землю вкопанное, в обособленном монастыре в малой клети затворённое, но пусть всем в явление придет, и тем духовным сокровищем пусть даётся духовная сила многие души приобретающая. Однажды святой, стоя на молитве, услышал глас свыше: Николай, в народный подвиг будешь подвигнут, так венчан от меня будешь по желанию. Этот голос Николай услышав, ужаснулся, и думал, что хочет глас тот, что у него ищет. И снова услышал глас говорящий: Николай, не та эта нива, на которой можешь принести мне ожидаемый мною плод, но к людям обратись, пусть прославится в тебе имя моё. Тогда Николай святой уразумел Божие изволение, чтобы оставив безмолвие, пойдёт послужить человеческому спасению. Подумал, куда обратиться, в отечество ли своё город Патару к знакомым, или по другому. И задумал [тщетной между знакомыми человеческой боясь и избегая славы], в другой город пойти, где бы не был знаком никому. В той Ликийской стране есть город преславный называемый Мира, всей Ликии митрополия, в тот город святой Николай Божьим промыслом водимый пришёл, и никто его там не знал, был как один из нищих, не имеющий где голову прислонить, только приметался в доме Господнем, одного имея пристанищем Бога. В то время преставился архиерей города того Иоанн всей страны Ликийской архиепископ и первопрестольник, и собрались все епископы этой страны в Миры, чтобы избрать на тот престол достойного мужа. Различным мужам честным и благоразумным на то называемым и избираемым и несогласию многому бывшему, некие ревностью Божественной подвизаемые решили, что дело то не человеческого избрания но Божия строения, и подобает молитве о том совершаться, пусть сам Господь явит, кто достоин такой сан принять, и пастырем всей Ликии быть. Все доброго того совета послушавшись, отдались прилежной молитве и посту. Господь волю его боящихся Его творя, и молитву их слушая, одному из них епископу старейшему своё благоволение открыл так: стоящему тому на молитве, явился муж светел, повелевающий ему, пусть при дверях церковных ночью придя станет, и внимает, пока если кто прежде всех в церковь войдёт, тот и есть [сказал] моим подвизаемый духом, и приняв того честно архиепископом поставите, имя мужу тому Николай.
Такое Божественное видение епископ увидев, и повелеваемое в видении услышав, прочим епископам это возвестил, те услышав это, подвигнулись более на молитву трудолюбезно. Видевший откровение епископ стал на месте, где в видении ему было повелено, и ожидал пришествия желаемого мужа. Когда настало время заутрени, святой Николай духом подвигся, раньше всех к церкви дошёл, обычай ему был в полночь на молитву вставать, и на начало предваряя всех к церкви на заутреннее приходить пение. Вошедшему ему в притвор, взял его епископ видения этого сподобившийся, и сказал ему: как непорочное чадо называешься? Он молчал. Снова прилежно спрашивал его, святой кротко и тихо ему отвечал: Николай называюсь владыко, раб святыни твоей.
Божественный тот муж, когда кроткие эти и смиренные слова услышал, уразумел то ли от имени предсказанного ему в видении, что Николай называется, то ли от смирения, так тихо и кротко отвечал: и познал, что тот есть, которому благоволит Бог быть первопрестольником Мирской церкви, не несведущ был, на кого призирает Господь, на кроткого [писание говорит] и молчаливого, и на трепещущего слов моих. И возрадовался сильно, как некое тайное получив сокровище. И сразу взял его за руку, говоря: последуй за мной чадо, и привёл честно к епископам. Они же исполнившись Божественной сладости и духовной утехи об обретении Богом показанного мужа, на середину церкви его привели. Славе об этом всюду прошедшей, сошлось быстрее птиц крылатых множество народа бесчисленное. Епископ, видевший видение, громогласно всем говорил: Примите братия своего пастыря, которого помазал вам Дух святой, и ему о душах ваших попечение совершенно поручил, так не человеческое собрание, но Божий суд поставил. Вот ныне имеем, кого желали, и кого искали, ныне обретаем и принимаем: им добро пасомы и наставляемы, не потеряем надежды, чтобы с лучшей стороны предстать Богу в день явления его и откровения. Народное множество воздавало благодарение Богу, и несказанно веселилось, а святой Николай отказывался этот сан принять, не терпя похвалы человеческой: однако от всего освященного и мирского собора умолен был, и не хотя на архиерейский престол взошёл, так и видением Божественным на это увещан был, так видел ранее смерти архиепископской, о чём святой Мефодий патриарх Цареградский пишет следующее: в некую ночь святой Николай видел спасителя нашего в славе близ себя стоящего, и книгу ему евангельскую золотом и самоцветами украшенную подающего, с другой стороны святую увидел Богородицу
То видение святой Николай помня, и благоволение Божие явно видя, ещё и соборного моления не презирая, принял паству. Священный собор епископов с клириками все освящению подобающее над ним совершив, праздник радостный творили, веселясь о Богоданном своём пастыре святителе Христовом Николае. Так Божия церковь приняла себе светлого светильника, не в угол поставленного, ни под спудом скрываемого, но на подобающем ему месте стоящего на свечнице архиерейства и пастырства, на котором светло сияет, право исправляя слово истины, и все правоверные повеления здраво мудрствуя и уча.
В начале пастырства своего говорил сам себе угодник Божий так: Непорочный Николай, этот сан и это место требует иных обычаев, пусть уже не для себя, но другим живёшь. Желая овец своих научить добродетели, своего добродетельного жития не скрывал уже, как прежде: так прежде одному только знающему Богу управлял жизнь свою, работая ему в тайне: на архиерействе всем было явно пребывание его, не тщеславия ради перед людьми нескрываемое, но пользы ради и умножения Божьей славы, что исполниться сказанному в евангелии: Так пусть просветится свет ваш перед людьми, так пусть видят ваши добрые дела, и прославят Отца вашего, что на небесах. Всех добрых дел был примером стаду своему, и образом верным [по апостолу] словом, житием, любовью, духом, верою, и чистотою. Нравом был кроток и незлобив, духом смирен всякого кичения сторонясь. Одежды его были просты, пища постническая, которую всегда один только раз в день вкушал, и то вечером. Весь день упражнялся в подобающих его сану делах, выслушивая просьбы к нему приходящих, и двери дома его всем были открыты, так благ был ко всем и благоприступен, сиротам отец, нищим милостивый податель, утешитель плачущим, помощник обижаемым, и всем великий благодетель. В помощь пастырским трудам своим к церковному управлению нашёл двух советников, добродетельных и благоразумных, пресвитерским саном почтенных, Павла Родийского, и Феодора Аскалонита, мужей всем Грекам известных: и так пас хорошо вверенное себе словесных овец Христовых стадо.
Завистное же око лукавого змия никогда не перестающего воздвигать войну на Божьих рабов, не терпя видеть цветущего в людях благочестия, воздвигло гонение на церковь Христову через нечестивых царей Римских Диоклитиана и Максимиана, от которых вышло тогда повеление во вселенную, пусть все верные отвергаются Христа, и поклоняются идолам, не повинующиеся пусть принуждаются узами и темницами, и тяжкими муками, наконец лютою смертью пусть будут казнимы. Такая злодыхательная буря и до Мирского города достигла вскоре, донесенная рачителями тёмного нечестия.
Блаженный Николай в городе том старейшиной будучи всем христианам, свободным языком проповедовал Христово благочестие, и за Христа пострадать готов показывался, из за чего схвачен был нечестивыми мучителями, и в темницу посажен со многими христианами, в которой времени немало пробыв, многими злами пострадал, голод и жажду и тесноту терпя темничную соузников своих питая словом Божьим, и поя сладкими благочестия водами, возвращая в них веру во Христа Бога, и на нерушимом основании их ноги устанавливая, и утверждая в исповедании Христовом крепким быть, и усердно за истину страдать. Также снова свобода христианам даровалась, и как солнце после тёмных облаков благочестие воссияло, или некий тихий холод после бури настала: человеколюбиво Христос на своё достояние призрев, истребив нечестивых власть, отторгнув от царства Диоклетиана и Максимиана, и с ними эллинству служащих изъял из среды, и указал людям своим путь спасения явлением креста великому царю Константину, которому Римскую вручил державу. Он единого Бога познав, и надежду на него возложив, победил противников всех силою креста святого, и прежде царствующих суетную надежду погубил, разорить повелев идольские храмы, христианские церкви воздвигнуть, заключенных в темницах Христа ради на свободу выпустил, и великими их похвалами как храбрых воинов почтил, и возвращались исповедники Христовы каждый в своё отечество. Тогда и Мирский город снова принял пастыря своего этого великого архиерея Николая, мученика добровольного, и без крови венчанного: он благодать Божию в себе имея, по обычаю своему исцелял страсти и недуги человеческие, не только единоверных, но и неверных. Великой благодаря Божией благодати в нём пребывающей, многим славен был и дивен, и очень всем любезен: светился сердечною чистотою, и всеми дарованиями Божьими украшен был. Работая Господу своему в преподобии и правде. Было тогда ещё идольских капищ много, к ним люди нечестивые бесовскою прилеплялись любовью, и немало народа погибало и из Мирского города. Божественный архиерей ревностью по Богу разжёгся, все те места прошёл, капища идольские разоряя и в прах обращая, стадо своё очищая от скверн бесовских. Так святой Николай на духов лукавых воинствуя, пришёл и на Артемидину кумирницу, которая была украшена очень и превеликая, настоящее сладкое жилище бесам, на которых больше святому было стремление, нежели на скверный храм тот, который и разорил до основания, стоящее высокое здание с землёй сравняв, а основание которое было в земле, разметав на воздухе. Лукавые духи не имеющие мочи стерпеть пришествия святого, плачевные испускали гласы сильно вопя, и бежали побеждаемы, и из своих мест прогоняемы оружием молитв непобедимого воина Христова святителя Николая.
После этого благоверный царь Константин желая утвердить веру во Христа Бога, повелел собору вселенскому быть в городе Никеи. Там святые отцы собравшись, благочестие ясно проповедали, ариеву ересь и самого с нею зломудреного и плевелосеятельного еретика проклятию предали: равночестного и соприсносущного Отцу Сына проповедая, мир святой Божественной апостольской церкви дали. Тогда и этот чудный Николай на том соборе одним из трёхсот восемнадцати святых отцов быв, доблестно стал против ариева блядословия, и вместе со святыми отцами догматы православной веры утвердил, и всем известными сделал. Повествует о нём Иоанн монах Студийский, что Божественною ревностью словно второй Илия разжёгся, посреди собора дерзнул ария не только словом но и делом посрамить, ударив того в щёку, ради чего святые отцы вознегодовали, и за дерзкое то дело отняли у него архиерейские знамения. Господь наш Иисус Христос и преблагословенная его Матерь свыше на подвиг святого Николая смотрящие, к дерзкому его делу благоволили, и ревность его Божественную похвалили: так такое же видение, какое и он сам раньше поставления своего на архиерейство видел, из достойнейших святых отцов некий видел с одной стороны его Христа Господа с евангелием, с другой с омофором пречистую Деву Богородицу, отнятое ему возвращающих и подающих, и узнав что угодно было Богу то его дерзновение, умолкли, и как великого Божия угодника высоко почтили.