Иоанн Дамаскин
Шрифт:
Павел, не ожидавший такой реакции, с недоумением взирал на всю эту сцену. Когда управитель вышел, Сергий пояснил:
— Софроний, верный и преданный слуга, вот уже более десяти лет служит в моем доме. Я выкупил его у сарацин вместе с монахом Космой. Они любили друг друга, как родные братья. Когда Косма ушел в монастырь, Софроний очень скорбел от разлуки, но пойти с ним в монастырь не мог. Он женат на моей служанке Фавсте, у них двое детей. Да и все мы любили смиренного инока. Пусть упокоит Господь его душу! Он был добрым наставником моим сыновьям.
Какое-то время Сергий молча перебирал нефритовые четки, вспоминая, как
Наконец, отрешившись от своих печальных воспоминаний, Сергий прервал молчание:
— О, друг мой, благородный Павел! Мертвых воскресить мы не в силах, но верим, что всех их воскресит Господь в последние дни. А вот попытаться спасти нашу христианскую святыню от разрушения мы должны. Хотя это дело мне представляется таким же невозможным, как и воскрешение мертвых. Ведь тебе хорошо ведомо, что наш халиф не привык менять своих распоряжений. Даже не могу представить себе, как можно уговорить халифа отказаться от своего намерения! Надо бы позвать моего сына, он юноша не по годам сметливый, может быть, через него Господь укажет нам правильное решение.
3
Иоанн, войдя в покои, поцеловал руку отцу и почтительно приветствовал гостя.
— Садись, сын мой, и выслушай патриция Павла, принесшего нам печальную весть.
Когда Павел повторил свой рассказ, Сергий спросил сына:
— Что ты можешь предложить для устранения этой напасти?
— Если мне позволительно рассуждать перед вами, то я осмелюсь высказать мысль, что это дело не так безнадежно, как может показаться на первый взгляд. Но прежде мне самому необходимо спросить вас кое о чем.
— Спрашивай, сын мой, если это поможет сохранить храм Гефсимании, мы готовы ответить на любой твой вопрос.
— Много ли налогов платят в казну халифа иерусалимские христиане? — задал свой первый вопрос Иоанн.
— Намного больше, чем другие провинции, — ответил Павел.
— Теперь ответь и ты мне, отец. Важны ли эти денежные поступления из Иерусалима для халифа?
— Деньги всегда нужны государю, — улыбнулся Сергий, — но особенно сейчас, когда прекратились поступления с Кипра.
— Благодарю тебя, отец мой, и тебя, достойнейший Павел. Ваши ответы укрепили меня в моих рассуждениях. Вот о чем я помыслил: в Иерусалим едут христиане со всего мира, чтобы поклониться местам страдания и воскресения Господа нашего Иисуса Христа. Разрушение одной из главных святынь Иерусалима нанесет ущерб не только нам, христианам, но и в то же время плохо отразится на сборе налогов, что, как я понял, очень нежелательно для сарацин. А чтобы халифу было легче изменить свое решение, нужно вместо колонн из Гефсиманского храма предложить взамен другие колонны из такого же мрамора.
— Это был бы лучший из возможных выходов, — согласился Сергий, — но, к великому сожалению, все каменоломни, добывающие мрамор, находятся в империи ромеев, а Юстиниан не даст мрамор своему врагу, да еще для восстановления еретического храма.
— Надо убедить императора, что мрамор необходим не столько для халифа, сколько доя того, чтобы спасти нашу общую с ним христианскую святыню. Главное сейчас — уговорить халифа, чтобы он согласился подождать, пока это дело не решится благополучно с помощью ромеев.
Сергий задумался, а потом, встав, решительно сказал:
— Ты прав, сын мой. Но даже если халиф и примет это предложение, то не всякого человека пошлешь в Константинополь с такой ответственной миссией. Так что придется тебе ехать вместе с патрицием Павлом.
При этих словах Иоанн весь просиял и, чтобы скрыть свое волнение, потупил взор.
— Да возблагодарит тебя Бог, благородный Сергий, — воскликнул обрадованный Павел, — я верю, что с таким помощником, как твой сын, мы спасем святыню Господню.
— Дело нелегкое, но с Богом все возможно, — подытожил разговор Сергий, — поэтому сегодня мы помолимся Господу о Его благодатной помощи, а завтра я пойду уговаривать халифа.
4
Через два дня патриций Павел Клеоз и сын великого логофета Дамаска Иоанн ибн Сержунт Мансур, имея охранную грамоту от халифа, направились в столицу Византийской империи город Константинополь. Иоанну едва минуло девятнадцать лет. Его сердце горело не только ревностным огнем веры в Божий Промысл, но и неудержимым желанием служить орудием этого Промысла. Немало взволновала душу юноши и предстоящая новизна впечатлений от путешествия. Увидеть город, в котором звучала проповедь Иоанна Златоуста и Григория Богослова! Побывать в самом величественном храме мира — Святой Софии, о котором он слышал столько восторженных откликов! Прикоснуться к многочисленным святыням, хранящимся в христианской столице! Константинополь представлялся ему городом богословов и великих подвижников благочестия. «Интересно, — мечтательно подумал Иоанн, — какой он, этот мир, в котором правит не магометанский владыка, а благочестивый христианский император? Как встретит меня этот мир?» Все это немало волновало сердце юноши и виделось ему в самых радужных красках.
ГЛАВА 3
1
На семнадцатый день месяца апреля, в восьмой индикт десятого года правления Юстиниана II [11] , корабль, на котором плыли Павел и Иоанн, бросил якорь в бухте Золотого Рога. Иоанн, стоя на палубе, с восхищением взирал на все, что его окружало. Залив Золотой Рог буквально кишел судами и суденышками. Здесь были купеческие корабли со всей ойкумены. Шныряли небольшие лодочки ремесленников, на которых те везли свои товары на константинопольские базары. Бороздили пролив рыбацкие шхуны. А за узкой береговой полоской земли возвышались несокрушимые стены града святого Константина Великого.
11
Восьмой индикт десятого года правления Юстиниана II соответствует 795 году от Р. X.