Иоанн Павел II: Поляк на Святом престоле
Шрифт:
Теперь же со службой было покончено. Приходилось выживать на офицерскую пенсию. Очень кстати пришлись портновские навыки, усвоенные поручиком от отца: старший Войтыла теперь сам перешивал одежду для сына, подгоняя ее по росту.
Из-за материальной стесненности Лёлек после окончания в 1930 году начальной школы пошел учиться не в престижную Марианскую коллегию монахов-паллотинцев, расположенную под Вадовицами, и не в частные училища кармелитов, а в государственную мужскую гимназию – отец как отставной военный имел право на пятидесятипроцентную скидку при оплате 23 . То же учебное заведение закончил в свое время и Эдмунд. Оба брата отличались большим усердием в учебе и получили аттестаты с отличием – чувствовалось влияние отца, который, имея за плечами лишь три класса образования, вынужден был неустанно восполнять пробелы в знаниях, чтобы сохранить работу в военной канцелярии. От отца же, скорее всего, они переняли и интерес к спорту. Старший Кароль был таким же любителем горных походов, как Эдмунд, и после его кончины сам взялся водить младшего сына с одноклассниками по Бескидам и Татрам.
23
Szczypka J. Op. cit. S. 21.
24
Документальный фильм «Lolek. Dzieci'nstwo i mlodos'c Karola Wojtyly». 16:54.
25
Lecomte B. Op. cit. S. 140.
Гимназия, куда поступил Лёлек, носила имя его знаменитого земляка Мартина Вадовиты (ок. 1567 – 1641). Этот выдающийся мыслитель проделал феноменальную карьеру от пастушка до декана теологического факультета Краковской академии (будущего университета), восхитив самого римского папу Климента VIII, который якобы произнес по его адресу: «Ангельская эрудиция, дьявольский голос и деревенские манеры».
Невзирая на достаточно скромный статус гимназии, среди ее выпускников числились небезызвестные в Польше люди: католический публицист Ян Пивоварчик, львовский архиепископ Юзеф Бильчевский, генерал Валериан Чума, адвокат Виктор Хупперт, писатель Анджей Стопка, врач-новатор Анджей Храмец, крестьянский политик антиклерикальной направленности Юзеф Путек. Здесь же получил аттестат зрелости и Ежи Майка – последний главный редактор «Трыбуны люду», официального органа правящей партии в социалистической Польше. Гимназия давала классическое образование, в программе значилось изучение античной и польской литературы. Над ее воротами по ренессансно-барочной традиции красовалась цитата из Тибулла: «Casta placent superis; pura cum veste venite et manibus puris sumite fontis aquam» («Чистое вышним богам угодно: в чистой одежде шествуйте ныне к ручьям, черпайте чистой рукой») 26 .
26
Элегии, II, 1 (перевод Ф. Петровского).
Жизнь в гимназии била ключом. В 1926–1928 годах ученики издавали свой журнал, в котором можно было встретить такие, например, статьи: «Проблема телевидения», «Как была опровергнута неделимость атома», «Вселенское значение Фауста» 27 . Активно действовал школьный драмкружок, в котором Лёлек обрел, как ему казалось, свое призвание, быстро выдвинувшись на ведущие роли и даже став режиссером.
В 1938 году младший Кароль окончил гимназию и поступил на философский факультет Ягеллонского университета (на отделение польской филологии). Отец, потеряв старшего сына, не хотел расставаться с младшим, а потому перебрался вместе с ним в Краков. Поселились они в том же доме, где жили родные Эмилии Качоровской, в подвале (первый и второй этажи занимали дядя и две тетки младшего Кароля). В это время Войтыла уже вовсю писал стихи, но однокурсники высмеивали их за устаревший стиль, больше подходивший временам «наияснейшей Речи Посполитой». Первый сохранившийся сборник стихотворений Войтылы носил красноречивое название «Ренессансный псалтырь» 28 .
27
Szczypka J. Op. cit. S. 22.
28
Документальный фильм «Lolek. Dzieci'nstwo i mlodos'c Karola Wojtyly».
Доставалось от зубоскалов и его манере поведения: Кароль сторонился дружеских посиделок, был «слишком серьезен», по выражению его партнерши по драмкружку Галины Круликевич, и заслужил репутацию человека несколько не от мира сего. К дверям комнаты в общежитии, где он однажды переночевал, насмешники прибили листок с надписью: «Кароль Войтыла – начинающий святой».
В университете Войтыла успел отучиться всего год. В сентябре 1939 года началась война, и все пошло наперекосяк. Немцы закрыли университет, а профессоров вывезли в концлагеря. По твердому убеждению нацистского руководства, славяне не нуждались в высшем образовании, им достаточно было понимать приказы «высшей расы».
Оккупация, сама по себе кошмарная, отяготилась для Кароля потерей отца, который скончался в феврале 1941 года. Кароль-младший не застал его смерти – он работал в каменоломне. Когда он вернулся, по обыкновению заскочив по дороге к знакомым, чтобы взять обед и лекарство для болевшего отца, тот был уже мертв. От горя Кароль чуть не сошел с ума. «Меня не было, когда умерла мать, не было, когда умер брат, и даже теперь, когда умер отец, меня снова не было», – твердил он 29 . Отпевал старшего Войтылу тот самый ксендз Фиглевич, который преподавал ранее Закон Божий в гимназии Мартина Вадовиты. Спустя три года ушел в мир иной и крестный, Юзеф Кучмерчик, которому Войтыла обязан вторым именем, а еще тем, что не умер с голоду в первые месяцы оккупации, – Кучмерчик дал ему работу в своем ресторане, когда нацисты закрыли университет.
29
Kalendarium… S. 64.
К этому времени в жизнь Кароля вошла еще одна важная личность – Ян Тырановский. Это был один из тех осененных духом Божьим людей, которые всегда вызывали у Войтылы благоговейный трепет. Кароль видел в них живое свидетельство присутствия Бога на Земле. Повстанец-кармелит Юзеф Калиновский, художник-монах Адам Хмелёвский, визионерка Фаустина Ковальская – все эти люди, чьи имена были известны любому благочестивому краковянину, жили когда-то в том же городе, ходили по тем же улицам, слышали звон тех же колоколов, что и Войтыла. Но ему не суждено было увидеть их, хотя с Ковальской он «разминулся» чуть-чуть: она скончалась как раз в год переезда Войтылы в Краков. Зато он встретил Тырановского.
Этот невзрачный портной вел ничем не примечательную жизнь, пока в 1935 году на проповеди не услыхал от одного из монахов-салезианцев фразу, поразившую его в самое сердце: «Святым стать не сложно» 30 . Проникнутый чувством близости Божией, Тырановский немедленно включился в деятельность молитвенных групп, образованных салезианцами в краковском районе Дембники, где жил и Войтыла. В мае 1941 года гестапо арестовало большую часть монахов, и вся местная молодежь, вовлеченная в католическое образование, перешла под руку Тырановского. Опасность грозила и ему самому, но немцы сочли его обычным фанатиком, а потому оставили в покое.
30
Weigel G. 'Swiadek… S. 82.
Тырановский взял за образец в своей деятельности кружки «Живого розария», организованные в XIX веке Паулиной Марией Жерико. Розарий в католической традиции – это и венок из роз, и четки. Существует особая «молитва розария», читаемая по четкам. Подобно Войтыле, увлеченному в то время Ренессансом, Тырановский делал упор на изучении трудов кармелитских мистиков периода Возрождения – Иоанна Креста и Терезы Авильской 31 . Возможно, именно это созвучие чувств и прельстило Кароля, который всегда верил в небесные знаки. В ходе встреч с Тырановским у него созрело решение изменить свою судьбу. Ранее тяготевший к литературе, теперь он посвятил себя Богу. Осенью 1942 года Войтыла поступил в тайную семинарию, устроенную краковским архиепископом Адамом Сапегой. О Тырановском он позднее будет не раз вспоминать как о своем духовном учителе. Статью, написанную о нем для католического еженедельника, Войтыла красноречиво озаглавит «Апостол». В 1997 году Иоанн Павел II начнет процесс причисления его к лику блаженных (беатификацию).
31
Kalendarium… S. 50–55; Szczypka J. Op. cit. S. 56–59; Moskwa J. Op. cit. T. I. S. 40–42.
В священники Войтылу рукоположат после войны, 1 ноября 1946 года. Тырановский не будет присутствовать на обряде – он окажется в госпитале с туберкулезом. В марте 1947 года его не станет. На следующий год умрет сестра матери Войтылы, тетя Рудольфина, рядом с которой он провел почти все дни войны.
Новый виток смертей близких придется на 1962 год, когда скончаются сразу три его родственника: тетя по отцу Стефания, тетя по матери Анна и дядя по матери Роберт. Наконец, в декабре 1968 года уйдет в мир иной младший брат его деда Мацея Франтишек – бывший певец церковного хора и активный организатор паломничеств в Кальварию Зебжидовскую. Ему, единственному из старшего поколения Войтыл, доведется увидеть невероятный взлет знаменитого родственника, который уже в ранге кардинала и отслужит по нему панихиду 32 . К моменту избрания на Святой престол в октябре 1978 года из близкой родни у Войтылы останется только двоюродная сестра Фелиция, дочь его крестной Марии Анны Вядровской. Ей он и написал из Ватикана: «Дорогая Люся, Господу Богу угодно было оставить меня в Риме. Сколь необычайна воля Божественного Провидения! В эти дни я много думаю о своих Родителях и о Мундеке, а еще – о Твоих Маме и Папе. Они всегда были добры ко мне. Вспоминаю также… покойных Рудольфину, Анну и Роберта. Поручаю Богу их души. Они принесли мне много добра. Поручаю также Богу душу покойной Стефании, сестры моего отца. Одна ты осталась в живых из всей моей близкой Семьи…» 33
32
Lecomte B. Op. cit. S. 14.
33
Kalendarium… S. 30.
Родина
Вадовице – скромный (даже по меркам Польши) городишко в пятидесяти километрах к юго-западу от Кракова, расположенный в предгорьях Бескид. В межвоенное двадцатилетие там обитало примерно семь с половиной тысяч человек. При австрийцах город процветал, так как находился на тракте, соединявшем Львов и Вену. Но Первая мировая война и завоевание Польшей независимости подвели черту под его «золотым веком» – город начал хиреть.
Своеобразным пережитком имперских времен осталась кондитерская напротив городского собора, которую держал приехавший из Вены торговец Кароль Хагенхубер. Туда в школьные годы бегал юный Войтыла с друзьями, чтобы угоститься кремовыми пирожными. Спустя много десятилетий, навещая родной город в ранге понтифика, он вспомнит об этом времени, и тогда кремовые пирожные из Вадовиц («папские кремовки») превратятся в бренд, известный всей стране.