Иоанна — женщина на папском престоле
Шрифт:
— Да будет эта женщина любезна, как Рахиль, предана, как Сара, и плодовита, как Лия. — Он ласково положил руку на голову Гилзы. — Да родит она много сыновей, которые прославят дом ее мужа.
Заметив, как у Гилзы дрожат плечи, Джоанна поняла, что она пытается подавить смех.
— Да будет она подобна собаке, которая не сводит глаз со своего хозяина и предана ему всем сердцем. Даже если хозяин побьет ее плетью и камнями, собака следует за ним, помахивая хвостом. — Джоанне это показалось слишком, но Фулгентиус смотрел на Гилзу ласково и явно не желал обидеть ее. —
Он обратился к графу Хуго.
— Да будет этот мужчина смел, как Давид, мудр, как Соломон, силен, как Самсон. Да преумножатся его владения и состояние. Да будет он справедливым господином этой женщины, никогда не наказывая ее больше, чем она заслуживает. Да увидит он рождение своих сыновей, достойных его имени.
Они обменялись клятвами. Граф Хуго поклялся первым, надел кольцо из византийской бирюзы на безымянный палец Гилзы, где пролегала вена, ведущая к сердцу.
Настала очередь Гилзы. Джоанна слышала, как Гилза произносила свою клятву звенящим радостным голосом. Она не сомневалась в будущем.
«А каким будет мое будущее?» — думала Джоанна.
Она не могла учиться в школе вечно, но впереди еще три года. Джонна предавалась мечтам, видя себя учительницей в одной из солидных кафедральных школ, возможно, в Реймсе или даже в дворцовой школе, где изучают мудрость веков, среди таких же ученых, как она. Мечтать всегда приятно.
Но вдруг ей в голову пришла страшная мысль, что произойдет, если придется расстаться с Вилларисом, а значит, с Джеральдом.
Джоанна знала, что когда-то покинет Вилларис. Но в последние несколько месяцев она гнала от себя эту мысль, решив жить только настоящим, радуясь близости Джеральда каждый день.
Она любовалась его точеным профилем, стройной фигурой, рыжими волосами, волнами ниспадающими на плечи.
«Самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела», — не в первый раз подумала она.
Словно угадав мысли Джоанны, Джеральд повернулся к ней, и их глаза встретились. Что-то в его взгляде — нежность или мягкость — взволновало ее. Но в тот же миг это выражение исчезло, она даже не поняла, было ли оно, но в душе осталась теплота.
«Напрасно я беспокоюсь, — решила она. — Впереди еще три года. За это время многое может измениться».
Через неделю, вернувшись из школы, Джоанна увидела, что Джеральд поджидает ее в портике.
— Иди за мной, — сказал он таинственным голосом и поманил ее к центральным воротам. Пройдя в калитку палисада, они прошли несколько миль по дороге, потом свернули в лес. Вскоре они достигли небольшой лужайки, посередине которой стояла старая хижина. Она давно находилась в запустении, но когда-то здесь, наверное, жил какой-то независимый человек, потому что обмазанные глиной стены и дубовая дверь все еще казались крепкими. Хижина напомнила Джоанне о доме в Ингельхайме, хотя эта мазанка была гораздо меньше, и ее соломенная крыша почти сгнила.
Они остановились перед дверью.
— Стой здесь, — сказал Джеральд, и Джоанна с любопытством наблюдала,
— Смотри! — Джеральд торжественно поднял руки над головой и три раза хлопнул в ладоши.
Ничего не произошло. Джоанна удивленно взглянула на Джеральда. Он вопросительно смотрел на хижину. Что-то должно было произойти. Но что?
Со страшным скрипом тяжелая дубовая дверь начала двигаться, поначалу медленно, затем быстрее и наконец открыла их взорам темную пустоту внутри. Джоанна пристально вгляделась, но никого не заметила. Дверь открылась сама.
В голове потрясенной Джоанны роились вопросы, но только один из них она произнесла вслух.
— Как?
— Святое чудо. — Джеральд поднял глаза к небу с насмешливой покорностью. Джоанна усмехнулась. Он расхохотался. — Тогда колдовство. — Джеральд лукаво смотрел на нее, наслаждаясь произведенным впечатлением.
Джоанна приняла вызов, подошла к двери и внимательно осмотрела ее.
— А вы можете закрыть ее? — спросила она.
Джеральд снова поднял руки, хлопнул в ладоши три раза, и через несколько секунд дверь с шумом начала закрываться. Джоанна внимательно следила за ней. Тяжелые деревянные доски, гладкие и плотно подогнанные одна к другой, — ничего необычного. Дверная ручка тоже казалась самой простой. Джоанна осмотрела железные дверные петли. Она злилась, не понимая, что заставляло дверь двигаться.
Дверь снова таинственно закрылась.
— Ну? — Синие глаза Джеральда поблескивали.
Джоанне не хотелось признавать поражение, но тут она что-то услышала, слабый звук, доносившийся откуда-то сверху. Поначалу она не догадывалась, почему знакомый звук казался ей неуместным.
Но тут она узнала его. Вода! Звук журчащей воды!
Ликуя, она воскликнула:
— Гидравлическое устройство! То, что описано в манускрипте с ярмарки в Сэнт-Дэни! Вы это сделали!
Джеральд снова засмеялся.
— Скорее приспособил. Потому что это было придумано для насоса, а не для дверей.
— Как работает устройство?
Джеральд показал ей механизм, который располагался под сгнившей соломенной крышей на расстоянии десяти футов от двери. Поэтому Джоанна и не заметила его. Обойдя хижину, Джеральд наступил на веревку и тем самым привел механизм в действие.
— Восхитительно! — сказала Джоанна, услышав объяснение. — Сделайте так еще раз. — Теперь, когда она поняла, как работает механизм, ей хотелось понаблюдать за ним в действии.
— Не могу, нужно сперва натаскать воды.
— Давайте принесем воды. Где ведра?
Джеральд рассмеялся.
— Ты неисправима! — Он радостно обнял ее. Грудь его была крепкая и широкая, руки сильные. Джоанне показалось, что она вот-вот растает.
Но Джеральд внезапно отпустил ее и нетерпеливо скомандовал:
— Пошли. Ведра там.
Ручей находился в четверти мили от хижины. Им пришлось трижды ходить за водой, чтобы заполнить приемник. Солнышко пригревало, воздух вселял весенние надежды, их переполняли вдохновение и энтузиазм, связанные с новым изобретением. И они радовались друг другу.