Иосиф Джугашвили
Шрифт:
Неугомонный Ладо все не успокаивался и добился наконец своего: 1 января 1900 года остановилась тифлисская конка. Правда, первый блин вышел комом — дирекция даже не пожелала разговаривать с забастовщиками, а просто вызвала полицию, разрешив спор арестом зачинщиков, чем стачка и закончилась. В результате тифлисская организация приобрела некий небольшой опыт забастовочной борьбы, но потеряла Ладо: полиция дозналась, что он был организатором стачки, и ему пришлось, спасаясь от преследования, срочно перебраться в Баку. И все же без первого блина не будет и прочих, лиха беда начало — забастовка состоялась!
Казалось бы, неудача рабочего выступления надолго отобьет у «молодых» охоту к активным действиям. Но это только казалось. Летом «блины» пошли один за другим: в начале июля остановилась табачная фабрика Сафарова, в конце — табачная фабрика Бозарджианца, в августе — завод Яралова и еще одна табачная фабрика, памятный Coco обувной завод Адельханова. 1 августа забастовали железнодорожные мастерские. В городе появились печатные листовки — заработала первая нелегальная типография социал-демократов.
Но и эта стачка закончилась поражением: в город ввели войска, начались массовые увольнения рабочих и аресты зачинщиков. Однако организация не была разгромлена, как перед началом стачек предрекали меньшевики, наоборот, теперь, когда рабочие увидели, что у эсдеков не скучно, она начала крепнуть. Зашевелилась и полиция. В мае 1901 года в Тифлисе прошли массовые аресты. Иосиф остался на свободе, однако решил не искушать судьбу, тем более что обыск-то у него на квартире провели, — и перешел на нелегальное положение. Теперь он был настоящим революционером, одним из первых профессиональных революционеров в России.
Зима 1901 года, первая нелегальная зима Coco, прошла относительно спокойно. Социал-демократы отдыхали от классовых боев и занимались «разбором полетов». Помимо прочего, перепуганное руководство организации после поражения стачки приказало уничтожить с таким трудом созданную типографию — теперь ее надо было организовывать заново. Так что дел хватало. Но зимний отдых не прошел даром: 1 мая 1901 года встретили во всеоружии — демонстрациями и прокламациями. Почувствовав опасный рост революционного движения, активизировалась и полиция. Аресты шли за арестами, эсдеков «снимали» слой за слоем, но обезглавить организацию не удавалось, наоборот, кровопускание шло, пожалуй, даже на пользу. «Развлекались» неположенным образом молодые радикалы, а отвечали за их дела прежние лидеры — они и шли в тюрьму, освобождая дорогу молодым, так что организация РСДРП быстро «левела» и активизировалась, а ее молодые вожаки занимали все более видные места.
Если б не аресты, Coco долго бы еще оставался пропагандистом, а так в начале ноября 1901 года он стал членом комитета тифлисской организации РСДРП и почти сразу же получил новое партийное задание — наладить работу в Батуме.
Батум. Первый арест
Задание было не очень сложным, однако все же не каждому по плечу. Этот город, лишь в 1878 году отвоеванный у турок, крупный промышленный и портовый город с достаточно развитым рабочим классом, был важен для социал-демократов. К тому времени там существовала воскресная школа для рабочих, и этим бы вся работа эсдеков в Батуме, пожалуй, и ограничилась, если бы делу не помогли сами власти: в 1900 году здесь появились тифлисские рабочие, высланные за участие в железнодорожной стачке. (Отлично, кстати, придумано — высылать из охваченных волнениями городов в еще мирные места активистов-забастовщиков. Нет лучшего способа разгонять крамолу по стране.) Вокруг высланных быстро стали складываться кружки недовольных. Теперь, чтобы поставить работу, требовался сильный и энергичный организатор, и тифлисцам поневоле пришлось поделиться — туда отправили Coco, которому, кстати, надо было на время, пока полиция не угомонится, исчезнуть из города.
В Батуме, как уже было сказано, имелись стихийно возникшие рабочие кружки, так что Иосифу было на кого опереться, и он уже привычно начал сколачивать заводские организации. Первыми, с кем он встретился, были рабочие завода Ротшильда, где имелся небольшой рабочий кружок. «Каждый из вас, — сказал Иосиф после небольшой речи о задачах организации, — должен привести к нам еще хотя бы по одному человеку». Затем — завод Манташева. Там один из рабочих, Дементий Вадачкория, организовал у себя дома собрание, пригласив семерых рабочих ненадежнее. Когда все собрались, появился руководитель кружка завода Ротшильда Канделаки с неизвестным молодым человеком в черной рубахе, длинном летнем пальто и мягкой черной шляпе — это и был пропагандист из Тифлиса Coco. Коротко и доступно он рассказал о цели собрания, о том, чем занимаются социал-демократы, а в конце беседы сказал: «Вас семь человек, соберите каждый по семи человек у себя на предприятии и передайте им нашу беседу». Так он работал — достаточно просто, но эффективно. Уже через месяц, в новогоднюю ночь, состоялось собрание новой организации, где присутствовали 25 человек.
Но это не был бы Иосиф, если бы тут же не начались забастовки — по любому случаю, который мог стать поводом для того, чтобы рабочие выставили претензии хозяевам. «Проба пера» состоялась на заводе Ротшильда, где за участие в ликвидации пожара выплатили премии только мастерам и бригадирам, обойдя тушивших огонь рабочих. Те возмутились, Иосиф подсказал, что и как делать, — и вспыхнула стачка. Однако кроме восстановления справедливости забастовщики попутно потребовали еще и отмены работы в воскресные дни. Поскольку работа по воскресеньям и так была с 1897 года запрещена законом, то администрации ничего не оставалось, кроме как удовлетворить требования.
Более серьезная забастовка произошла на заводе Манташева — уже через неделю после первой. Во-первых, это было ничем не спровоцированное выступление. Во-вторых, и требований выставили больше. В «первой серии» было: отмена ночных работ и работы в воскресные дни и вежливое обращение со стороны мастеров и администрации. Но, поскольку хозяева не спешили идти на уступки и даже вызвали полицию, то последовала и «вторая серия» с требованием повышения заработной платы, отмены штрафов. В конце концов и эта забастовка закончилась победой рабочих. Да, опытный организатор — половина победы!
Между тем Иосиф оставался и членом Тифлисского комитета РСДРП. Энергии у него было на несколько человек. Он все время ездил в Тифлис, на обратном пути привозя оттуда необходимое оборудование для типографии, так что вскоре она была создана и в Батуме. Правда, по уровню технического прогресса батумские печатники недалеко ушли от Гутенберга. Типография расположилась в той же комнатке, где жил Coco. Он писал листовки, и наборщики тут же набирали их вручную — шрифт был разложен в спичечных и папиросных коробках. Затем набор готовили к печати, смазывали краской, клали сверху лист бумаги и вращали винт станка до тех пор, пока лист плотно не прижимался к набору, так что получался оттиск. После чего все сооружение развинчивали, брали новый лист, и все начиналось сначала. Работа была тяжелой и требовала много сил и времени, тем более что вскоре типография стала кочевать по городу, пока не обрела наконец пристанище… на городском кладбище, в одном из склепов. Удобств меньше, но зато есть и преимущество: гарантирована полная безопасность для хозяина конспиративной квартиры!
Пока все шло хорошо, но вскоре интересы трудящихся и хозяев столкнулись всерьез. В конце февраля дирекция завода Ротшильда объявила о намерении провести массовые увольнения — более чем массовые, ибо увольнению подлежали около 40% работающих на заводе. В ответ вспыхнула забастовка, но теперь хозяева чувствовали себя уверенно и ответили на все требования отказом. Рабочие уперлись, администрация отреагировала обращением в полицию, которая арестовала зачинщиков, чем забастовка, по идее, и должна была закончиться. Однако не те времена стояли на дворе, и вместо финала все это стало прологом.