Иосиф Сталин

Чтобы понять характер "внутренней войны", необходимо к описанию настроений элиты добавить статистику и географию столыпинской реформы, фактически разделившей страну на "общинников" и "хуторян".

"Общинники" исповедовали крестьянский коммунизм, а "хуторяне" - порождали мелкобуржуазную стихию. (Здесь уместно привести мнение Ю.В. Андропова, бывшего председателя КГБ СССР и затем Генерального секретаря ЦК КПСС, что в СССР было

Поэтому можно понять, что при определенных условиях люди одного социального происхождения становились по разную сторону баррикад и были беспощадны друг к другу.

Конечно, это утверждение требует и дополнительной аргументации. И мы задержим внимание читателя еще на двух обстоятельствах, проливающих исторический свет на проблему нашей гражданской войны.

Во-первых, это огромное аграрное перенаселение в Центральной России, которое было обострено климатическими особенностями Русской равнины. Для полноценного развития сельскохозяйственного производства здесь не хватало теплых дней, и поэтому крестьянское хозяйство всегда нуждалось в таком большом числе работников, которое с одной стороны могло компенсировать отпущенные природой краткие сроки сева и жатвы, а с другой - отягощало деревню.

Мы привыкли по классическим произведениям русской литературы считать "лишними людьми" дворянских и разночинных интеллигентов, не вписавшихся в бюрократическую структуру империи, но в начале ХХ века были миллионы других "лишних людей".

С учетом разложения под давлением промышленной модернизации общины и набирающей ход политической демократизации эти "лишние" стали главным материалом гражданской войны.

Во-вторых, большевики как производное от петровской управленческой традиции были во многом чужды крестьянской массе и должны были заморозить ее стихию в интересах государственного строительства.

(Представляется далеко не случайным, что основные "герои" ликвидации СССР - М.С. Горбачев и Б.Н. Ельцин были сыновьями и внуками репрессированных в советское время крестьян. К этим двум политикам надо добавить тысячи и тысячи неизвестных деятелей более низкого ранга, которые произошли из той же среды).

Будучи по происхождению не из крестьян, Сталин и Троцкий были, можно сказать, родственными душами, братьями-близнецами. Они прочно стояли вне основной массы, правда, на разных культурных базах.

Поэтому крайне интересен эпизод из воспоминаний английского разведчика и дипломата Роберта Локкарта, который в 1918 г. возглавлял британскую специальную миссию при Советском правительстве. Он цитирует К. Радека, (тот был заместителем наркома по иностранным делам во время подписания Брестского мира: "Когда мир был ратифицирован, он чуть ли не со слезами восклицал:

– Боже! Если бы в этой борьбе за нами стояла другая нация, а не русские, мы бы перевернули мир". (Р.Г. Брюс Локкарт. "История изнутри". М., 1991. С.235).

Что здесь главное? Восприятие "нас", т.е. победивших большевиков отдельно от "нации".

Локкарт уловил эту особенность.

Сталин не высказывал таких мыслей и даже стоял гораздо ближе к "национальному" слою большевиков, но тем не менее в 1918 г. он, как и все руководство партии, был комиссаром "мировой коммуны". Его роль в гражданской войне сопоставима с ролью Троцкого, хотя Троцкий везде, где мог, принижал ее. Сталин, впрочем, отвечал тем же.

На бескрайнем театре войны летом 1918 г. разворачивалась не только военная, но и экономическая борьба. В этом плане Сталин был ближе к жизни, т.к. в зоне его внимания постоянно были вопросы продовольственные, нефтяные, угольные. Он был с точки зрения государственного строительства более многосторонен.

В Северо-Кавказский округ входили и Бакинские нефтяные промыслы. От Царицына до Баку шел прямой путь вниз по Волге. Выше Царицына была Казань, захваченная восставшими чехословаками, (бывшими пленными, которых перевозили по железной дороге во Владивосток).

Чехословаки восстали после нерасчетливо-амбициозного приказа Троцкого об их разоружении после драки в Челябинске. Этот приказ, по мнению Сталина, был второй грубейшей ошибкой Троцкого после Бреста.

Впрочем, объективная причина восстания чехословацкого корпуса крылась не сколько в приказе Троцкого, а столько в интересах французского правительства, субсидировавшего перевозку бывших военнопленных.

Теперь Волга была перерезана, и для белых открывался путь на Москву, а также на Дон и Кавказ.

В письме Ленину от 31 августа 1918 г. Сталин говорит: "Борьба идет за юг и Каспий" и просит несколько миноносцев легкого типа и штуки две подводных лодок". В зоне его внимания - Баку и Туркестан, хотя они очень далеко от Царицына. Он поддерживает постоянную связь с Бакинским советом.

Именно в Царицыне Сталин начал свои геополитические университеты, участвуя в борьбе мировых держав за ресурсы.

Баку привлекал немцев, турок, и англичан. Немцев - потому что в конце ноября 1916 г., когда они прорвали румынский фронт и приближались к нефтяным вышкам Плоешти, английский инженер Нортон-Гриффитс, прибывший в Румынию через Россию, взорвал вышки за несколько часов до прихода немцев. Было уничтожено около 70 нефтеперегонных установок и 800 тысяч тонн сырой нефти, бензина и керосина.

Эта потеря была страшным ударом для германских войск. В течение всего 1917 г. немцам удалось наладить добычу всего трети от уровня 1914 г.

Поэтому в 1918 г., когда Германия напрягала в последний раз все свои силы, чтобы на Западном фронте сокрушить французов, англичан и американцев, бакинская нефть представлялась им ценным призом и прибавкой к брестским трофеям.

Союзники немцев, турки, тоже стремились захватить Баку.

В Москве, которая остро нуждалась в сохранении нефтяного ресурса, встали перед тяжелым выбором. 3 июня 1918 г. Ленин предложил председателю ЧК Бакинской коммуны в случае угрозы захвата города англичанами или турками "все подготовить для сожжения Баку полностью". (Цит. по Алексей Литвин. "Красный и белый террор в России 1918-1922 гг.". М., 2004. С. 64).