Ира-ничные стихи
Шрифт:
Строга Россия к слову –
С ней спорить не с руки –
Поэта Косякова
Побъёт за косяки!
2013
На стихи Льва Котюкова
Остаться в слове неземном,
Не обратиться стылым дымом,
И повторить себя в ином,
И стать собой в неповторимом.
Тихо
Не повторить себя в себе –
Такой вот ерундой страдаю.
Я сам с собой всегда в борьбе,
И сам себя же побеждаю.
Порою сам с собой дружу –
Тогда мне по колено море,
Я сам собою дорожу,
Но сам с собой порою спорю.
Сам на себя порою злюсь,
Когда не так стихи слагаю,
Тогда я сам себя боюсь
И от себя же убегаю.
Но сам себя же догоню
И стану для себя незримым,
Когда поэму сочиню
Я о себе неповторимом!
Могу себе же отомстить
И рассердиться за отмщенье,
Могу я сам себя побить
И у себя просить прощенье.
С собой хорошим не борюсь,
Борюсь с собою нехорошим,
Но коль с собой не помирюсь –
Возьму я сам себя и брошу!
2011
Не блеснул он на экране,
И померк в огне витрин.
Но в армянском ресторане
Танцевал, как армянин…
В ресторане
Станцевав грузинский танец,
Всех я нынче поразил,
И журналов яркий глянец
Мой успех отобразил.
Мне цветов понадарили –
И букетов, и корзин.
«Вроде, русский, – говорили, –
А танцует, как грузин!»
В ресторане же армянском,
Клином выбивая клин,
Я блеснул армянским танцем –
Танцевал, как армянин!
«Браво!» – слышал я нередко,
А когда вконец устал,
Взял и встал на табуретку
И стихи свои читал.
Хлопал зал, дойдя до точки,
И толпа кричала вслед:
«Как танцор, рифмует строчки,
А танцует – как поэт!»
2011
Ходит-бродит в доме морок сумрачный
Тяготится мёртвой тишиной.
Двадцать лет прожил с женой придурочной,
А поди ж ты, – всё ёще живой!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Годы-звери! Хари неумытые!
Вас давно на этом свете нет.
И пылятся книги позабытые,
И с душою мается скелет.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Джойс и Кафка! Фолкнер с Кобой Абою!
Где вы нынче? Вам большой привет!..
Годы-звери
Хлеб жуя, живя напротив булочной,
Написавши множество стихов,
Двадцать лет прожил с женой придурочной
Не один, как видно, Котюков.
Годы-звери, вдохновенью вторя,
Подогрели творческий накал,
И, с женой придурочною споря,
Наш поэт немало настрокал.
Годы-хари нынче корчат рожицы,
Он с женой не знался много лет.
Только что-то творчество не множится
И с душою мается скелет.
Сколько ж написали и создали
Прозы и стихов, без дураков –
Джойс и Кафка! Фолкнер со Стендалем,
Лев Толстой и тёзка Котюков.
А последний, торопясь из булочной,
На изломе выстраданных лет
Вспомнил о жене своей придурочной,
Чтоб с душой не маялся скелет.
2011
… И опять слова забытой песни,
И почти что рядом – мир иной,
Где пою, весёлый и безвестный,
На углу, в трёх метрах от пивной.
И опять несбыточные думы,
И тоска по инобытию.
И стою, известный и угрюмый,
У пивной – и песен не пою.
Памятник
Когда в трёх метрах от пивной
Жизнь протекала безупречно,
Казалось, молодость со мной
И будет продолжаться вечно.
Ходил я юный и хмельной,
Я знал и пел немало песен,
И мир в трёх метрах от пивной
Был чрезвычайно интересен.
А нынче пива не хочу,
Не склонен нынче я к запою,
Теперь мне слава по плечу –
Идёт народною тропою.
Я, словно Кришна, многолик.
Язык мой чёток и проворен,
Литературный мой язык,
Как памятник, нерукотворен.
2011
Хозяин сдохнет, и собака сдохнет,
И рухнет дом, и небо упадёт,
И сад забытый за холмом засохнет…
У попа была собака...
У попа была собака –
Он её любил.