Ирландская принцесса
Шрифт:
Мой желудок сжимается, мысли внезапно путаются, когда его губы скользят к мягкому месту на моей челюсти.
— Или, может быть, ты хочешь, чтобы я тебя вылизал? — Другой рукой он обнимает меня за талию, его эрекция касается моей задницы, прохладный воздух комнаты касается моей обнаженной спины. — Ты хочешь, чтобы я полизал эту девственную киску, прежде чем трахну ее?
— Коннор…
— Ты хочешь, чтобы я заставлял тебя кончать снова и снова? — Он целует меня в шею, плечо, а затем разворачивает так, что я оказываюсь лицом к нему, мои губы слегка приоткрыты, пока я борюсь со своим быстро растущим
Его глаза становятся жестче, губы подергиваются, когда он смотрит на мое раскрасневшееся лицо.
— Или ты хочешь, чтобы я просто покончил с этим? — Спрашивает он холодно. — Для меня это не имеет значения.
Моя грудь сильно сжимается при этих словах, и мне приходится стиснуть зубы, чтобы сдержать подступающую волну слез.
— Просто покончи с этим, — выдавливаю я, стараясь говорить как можно небрежнее, даже если у меня перехватывает горло. — Это просто для того, чтобы довести дело до конца.
Кажется, это самая трудная вещь, которую я когда-либо говорила. Я хочу умолять его целовать меня всю, облегчить то, как моя кожа внезапно становится слишком тугой для моего тела, посасывать мои ноющие соски, ласкать и лизать мою киску пальцами и языком, заставлять меня кончать, пока я не стану мягкой, готовой и открытой для него, а затем трахать меня, пока я не кончу снова, когда он будет глубоко внутри меня. Это то, что я себе представляла, все ночи, когда я мечтала о том, какой могла бы быть моя брачная ночь с Лиамом. Это то, на что я почти смела надеяться, когда между мной и Коннором проскочили искры.
Но я, блядь, не собираюсь умолять.
— Если ты хочешь поторопиться и покончить с этим, — лукаво говорю я, — тогда просто сделай это. Я приберегу все свои крики и оргазмы для кого-нибудь другого.
Я чувствую, как Коннор напрягается при этих словах, его руки сжимаются на моей талии.
— Правда? — Вкрадчиво спрашивает он, стягивая рукава с моих рук. — Ты не надеялась получить удовольствие сегодня вечером? — Он позволяет моему платью упасть, ухмыляясь, когда оно соскальзывает по моему телу в груду кружев на полу, любуясь моей грудью в белом кружевном бюстгальтере, расшитом цветами, кружевным белым поясом с подвязкой, и белыми кружевными стрингами.
— Твое нижнее белье говорит об обратном, — говорит он, его голос густой, шершавый бархат, когда он хватает меня за бедра, подталкивая к кровати. — Твое нижнее белье выглядит как у женщины, которая хочет, чтобы ее трахнули.
Я ахаю, когда мои ноги ударяются о мягкое одеяло, и Коннор толкает меня назад, так что я приземляюсь задницей на матрас. Его руки в одно мгновение оказываются на внутренней стороне моих бедер, широко раздвигая меня, когда он опускается на колени между моих ног, и я крепко закрываю глаза, поскольку знаю, что он там увидит: кружево моих стрингов, уже прилипшее к моим складочкам, мою киску, уже влажную от того, как он целовал и прикасался ко мне, раздевая меня.
— Ты не хочешь, чтобы я опустился на тебя? — Спрашивает он, целуя сначала внутреннюю поверхность одного бедра, а затем другого, его дыхание согревает мою кожу, когда его губы скользят выше. — Ты не хочешь, чтобы я полизал твой маленький влажный клитор? Он, должно быть, уже пульсирует, ноет. Я мог бы провести по нему языком, пососать, доставить тебе небольшое облегчение…
— Нет, — выдавливаю я, отказываясь уступить хоть дюйм. Отказываясь умолять, и дать ему такую власть надо мной. — Мне все равно. Мне не нужно, чтобы ты это делал. Просто трахни меня, чтобы мы могли…
У меня невольно перехватывает дыхание, когда его губы скользят вверх по внутренней стороне моего бедра, осторожно обходя мою киску, но я чувствую тепло его дыхания на своих трусиках. Я сжимаю челюсти, стараясь не задыхаться и не стонать, стараясь не поднимать бедра навстречу его рту, когда он просовывает обе руки под мои бедра, раздвигая их шире, когда двигается, чтобы поцеловать другое бедро.
— Ты уверена? — Рычит он, глядя на меня, и, когда я открываю глаза, я чувствую легкую слабость. Я никогда не видела ничего более восхитительно эротичного, чем Коннор Макгрегор, стоящий на коленях между моих раздвинутых бедер, все еще полностью одетый в свой свадебный костюм, его галстук слегка сдвинут набок, а его каштановые волосы беспорядочно падают на лоб, когда он смотрит на меня своими пронзительными голубыми глазами и недвусмысленно спрашивает, хочу ли я, чтобы он полизал мою киску.
Я вижу татуировки на его шее, выглядывающие из-под накрахмаленного воротника рубашки, черные чернила на тыльной стороне его грубых рук резко контрастируют с моей бледной нежной кожей, и я чувствую, что вот-вот сойду с ума от желания. Он идеальный образец противоположностей, богатый мужчина в сшитом на заказ костюме, с растрепанными волосами, грубыми руками и покрытой чернилами кожей, мужчина, который, я знаю, мог бы с удовольствием наполнить меня и опустошить, если я заставлю его потерять контроль, и я хочу этого. Я хочу этого так чертовски сильно, что готова кричать. Я ждала достаточно долго. Я хочу знать, на что это похоже, и я хочу знать все. И сегодня вечером Коннор Макгрегор собирается подарить мне это.
Я наклоняюсь, запускаю пальцы в его густые, мягкие каштановые волосы и ахаю, когда его язык проводит линию по внутренней стороне моего бедра.
— Да, — выдыхаю я, выгибая спину, когда его губы останавливаются в миллиметре от моих трусиков. — Я хочу, чтобы ты полизал мою киску, Коннор. Я хочу, чтобы ты ел меня до тех пор, пока я не закричу. А потом я хочу, чтобы ты показал мне, каково это, когда тебя трахают.
— Сирша…
Моя рука сжимается в его волосах.
— Позже мы сможем стать бесстрастными деловыми партнерами, Коннор. Я знаю, что ты умеешь трахаться. И ты собираешься трахнуть меня, здесь, сегодня вечером. Я ждала достаточно долго. Я хочу знать, на что это похоже, и ты мне покажешь.
Коннор поднимает на меня глаза, на мгновение пораженный, и я знаю, что это потому, что я никогда раньше так с ним не разговаривала. Мы, конечно, ссорились, я возражала ему, я пыталась отказать ему, я умоляла его о большем, но я никогда не осмеливалась указывать ему, что делать. Я не могла рисковать потерять его и разочаровать свою семью. Но теперь сделка завершена. Кольцо на моем пальце, клятвы произнесены, бумаги подписаны. Все, что осталось Коннору, это лишить меня обещанной девственности, и даже если у меня будет только одна такая ночь, будь я проклята, если мой первый раз не будет таким, каким я хочу его видеть.