Ирландская принцесса

Джеймс М. Р.

— Это было бы концом любого шанса на что-либо между тобой и мной, девочка, это правда. — В голосе Найла звучат грубые, болезненные нотки, когда он произносит это, которые больно слышать. — Я не смогу прикоснуться к тебе, если ты принадлежишь Лиаму. Но я думаю, что сейчас тебя больше всего расстраивает не это.

То, как он проникает в самую суть, независимо от того, насколько сильно эта правда должна ранить его, ощущается как удар ножом в мою грудь, потому что это правда. Дело не в том, что я упустила свой шанс насладиться удовольствием с Найлом, хотя я чувствую прилив разочарования от этой мысли, а в том, что Коннор мог так легко обменять меня обратно, как будто я ничего

для него не значу. Как будто он скорее вернется в Лондон, чем женится на мне и передаст меня своему брату. Как будто идея о том, что Лиам в конце концов может претендовать на мою девственность, а не он, ничего не значит. Я вспоминаю странный тон его голоса прошлой ночью, когда я упомянула нашу первую брачную ночь, и это внезапно обретает смысл.

— Я… я не знаю, что сказать, — шепчу я. — Лиам этого не сделает.

— Нет, он этого не сделает, — соглашается Найл. — И план Коннора в любом случае ничего не значит, потому что Лиам благословил брак священником в соборе Святого Павла, пока вы с отцом были в Лондоне. Он хотел подождать, пока это сделает отец Донахью, но поскольку это казалось целесообразным, и он уже работал со священником над тем, чтобы его отец был перезахоронен на кладбище, он решил, так сказать, убить двух зайцев одним выстрелом. Итак, открытие Коннора… не самое главное в планах, как он думает.

Я снова чувствую слабость, но по другой причине: облегчение, смешанное с затяжной болью от того, что, независимо от того, сработало это или нет, Коннор все еще был готов обменять меня, как призовую телку.

— Так зачем ты мне все рассказал? — Огрызаюсь я, мой голос звучит слегка обвиняюще. — Чтобы напугать меня?

— Нет, девочка, — мягко говорит Найл. — Потому что я подумал, ты должна знать, на что был готов Коннор, чтобы вернуть свою старую жизнь. Потому что я знаю, как бы ты ни боролась с этим, и что бы ни было между нами, у тебя есть чувства к нему. Ты должна знать правду о мужчине, за которого собираешься выйти замуж, всю правду.

Я позволяю себе посидеть с этим всего мгновение.

— Ты прав, — наконец бормочу я. — Я рада, что ты мне сказал. Даже если… это знать больно.

— Надеюсь, ты не сердишься на меня, девочка.

Я качаю головой, хотя знаю, что он этого не видит.

— Нет, я не сержусь на тебя.

— Хорошо. А теперь, девочка, мне нужно поспать. Ты вымотала меня прошлой ночью. — В его голосе слышатся дразнящие нотки, он пытается поднять настроение, но я чувствую, как будто у меня на груди что-то лежит.

— Хорошо, — шепчу я. — Пока, Найл.

— Поговорим с тобой позже, девочка.

Я положила телефон, прекрасно понимая, насколько осторожным он был, чтобы не произносить слово "Прощай". Я заметила, что слова, кажется, что-то значат для Найла, больше, чем для большинства. Он старается говорить правильные вещи, не высказываться вне очереди, обдумывать свои слова. Это редкая черта для человека, настолько погрязшего в насилии, чья работа выполнять кровавую работу, которую Лиам не хочет делать сам, защищать Лиама и сражаться вместе с ним или даже за него, если понадобится.

Я откинулась на спинку кровати, отбросив телефон в сторону, и слезы выступили у меня на глазах. Я знала, что Коннор не полюбит меня. Я знала, что все мои надежды на страсть или романтику в моем браке не оправдаются в нем. Я приняла это как часть нашей сделки, даже если иногда мне хотелось, чтобы все было иначе.

Но это похоже на новый, более глубокий удар.

Я не увижу его до дня нашей свадьбы. Интересно, утихнет ли боль к тому времени, или я буду смотреть на него сквозь вуаль и ненавидеть за то, что он так легко отказался от меня. Интересно, как изменятся эти чувства в ближайшие дни, недели и месяцы, не вобьет ли это клин между нами, который невозможно будет вытащить.

Интересно, волнует ли его это вообще.

11

КОННОР

— Ты, блядь, издеваешься надо мной.

— К сожалению, нет. — Виктор приподнимает одно плечо, глядя на меня через стол в задней части маленького кафе. Передо мной стоит нетронутый кофе, перед Виктором ничего. — Кажется, Лиам был на шаг впереди нас в этом. Умно с его стороны.

— Значит, это была пустая трата времени. — Я провожу рукой по волосам, разочарование, гнев и облегчение переполняют меня одновременно, и гнев из-за облегчения тоже.

Я разочарован тем, насколько сложно это доказать, даже теперь, когда я вернулся. Я зол, что Лиам перехитрил меня, хотя когда-то давно я бы гордился им. И я испытываю облегчение, потому что это означает, что я не потеряю Сиршу. В конце концов, я женюсь на ней через неделю, и тогда я получу удовольствие, которого так долго ждал. Я злюсь из-за того, что испытываю облегчение, потому что не хочу, чтобы у нее было столько власти надо мной и моими эмоциями.

Я не могу выбросить из головы воспоминание о нашем пьяном сексе по телефону. Я не могу. Я снова вспомнил об этом, только этим утром. Ее сладкий, невнятный голос, полный желания, дразнящий меня до эрекции, а затем умоляющий позволить ей кончить… этот звук я мог слышать снова и снова. И немного о ее голосе позже, Сирша, которую я хорошо знаю, все еще скрывается под ним. Как бы я ни сопротивлялся, она мне подходит как по темпераменту, так и по ценностям и родословной. И наша химия… Я глубоко, внутренне рад, что не передам ее обратно Лиаму. Что я не вернусь в Лондон с горьким осознанием того, что мой брат забирает то, что по праву должно принадлежать мне. Но я ненавижу то, что она заставляет меня чувствовать, будто она стоит того, чтобы отказаться от всей моей прошлой жизни. Жизни, которая была моей, построенной моими собственными руками.

— Значит, свадьбе быть. И нашим планам. — Виктор хмурится. — Лука был разочарован, услышав это.

— Как ты думаешь, я могу доверять ему? — Я делаю глоток своего кофе. Он горький, а это именно то, чего я хочу прямо сейчас. — У него происходит настоящий конфликт интересов.

— Я думаю, что да, — осторожно отвечает Виктор. — Лука мужчина, очень влюбленный в свою жену, но он также проницательный дон мафии. Я бы не стал совершать ошибку, недооценивая его в этом отношении. Он не преуспел бы так хорошо в свое время при Росси, если бы это было не так, и вообще не сумел бы сохранить Софии жизнь во время всего этого. Его слепое пятно, это те, кого он любит, мы видели это с Франко, и то же самое с Софией, но он будет принимать правильные решения за тех, кто зависит от него, и за будущее мафии, а это значит оставаться верным союзу с нами.

— Ты, похоже, очень уверен в этом.

— Я да. — Голос Виктора холодный и твердый. — В первую очередь, ты должен был стать наследником, Коннор. Лиам принял это, потому что мы все думали, что ты мертв. Но ты здесь, жив и можешь жениться на Сирше и руководить так, как тебе было предназначено. У твоего брата были добрые намерения, и он честно справлялся с делами, пока тебя не было, но он безрассуден и страстен. Он всегда руководит своим сердцем. Это то, что привело его к Анастасии и сбило с намеченного для него плана. Ты руководишь своей головой.