Ирландский обет

Джеймс М. Р.

Это моя жена. Моя идеальная, прекрасная жена. И теперь я могу трахать ее, когда захочу.

— Ты прекрасно выглядишь, стоя вот так на коленях, — тихо говорю я ей, направляясь к ней. — Но ты заставила меня поволноваться, Ана. Я думал, с тобой что-то случилось.

— Мне жаль, — шепчет она, ее глаза становятся огромными и жалобными, когда она смотрит на меня, и боль в моем члене становится почти невыносимой. — Я хотела сделать тебе сюрприз.

— И у тебя получилось. Это приятный сюрприз. — Я останавливаюсь перед ней и вижу, как ее взгляд скользит к выпуклости на моих штанах, ткань натягивается, чтобы сдержать мою толстую длину. — Но, боюсь, мне

придется наказать тебя за то, что ты заставляешь меня волноваться.

На самом деле я не сержусь на нее, и мне трудно сдержать ухмылку, когда я вижу свет в ее глазах, искрящийся энтузиазмом при мысли о том, как я мог бы применить свое наказание.

— Конечно, — скромно говорит она, глядя на меня из-под длинных ресниц, и я вижу, как она резко втягивает воздух, когда мой член дергается в штанах.

— Но сначала… — Я наклоняюсь, провожу пальцами по ее шелковистым светлым волосам, и она тихо вздыхает. — Я думаю, что такая красивая девушка, как ты, заслуживает того, чтобы мой член побывал у нее во рту.

— О да, пожалуйста, — выдыхает Ана, ее губы приоткрываются еще больше, и я чувствую, как раскаленный добела прилив вожделения пронзает меня при виде нетерпения на ее лице. Она держит руки на коленях, позволяя мне вытащить свой член для нее, именно так, как, она знает, мне нравится. В течение последних нескольких недель секс был, за несколькими исключениями, ее руками и ртом на мне, а моими на ее, напряжение от настоящего полового акта было слишком велико для меня, пока я выздоравливал. Я скучал по сексу с ней, но мы сделали все возможное, каждый изучил все другие способы, которыми другому нравилось, когда к нему прикасались. Одна из вещей, которой она научилась, заключалась в том, что мне нравилось заставлять ее ждать член, который она так любит сосать, медленно доставать его и дразнить ее и себя, пока я не решал засунуть его между ее мягкими, полными губами. Но на этот раз я не могу ждать. Я жажду ее, я был таким весь день, и я могу расстегнуть ремень достаточно быстро. Я расстегиваю молнию и сжимаю в кулаке свой твердый, пульсирующий член. Я чувствую перламутровую каплю на кончике, когда вытаскиваю его, гладкий и горячий. Рот Аны мгновенно открывается, когда она наклоняется вперед, ее глаза жадно прикованы к мокрому кончику моей ноющей длины.

— Жадная девчонка, — бормочу я, проводя им между ее губ, задерживая дыхание от ощущения ее горячего, влажного языка, обводящего головку моего члена, смакуя возбуждение там, прежде чем ее губы сжимаются вокруг меня. Она скользит вниз, дюйм за дюймом, ее широко раскрытые голубые глаза смотрят на меня в поисках одобрения, пока она умело сосет мой член. — Блядь, это так приятно, — стону я, моя рука в ее волосах, обвивающихся вокруг ее затылка, когда она скользит вниз. — Никто никогда не сосал мой член так, как ты.

Ана издает тихий стон удовольствия, ее глаза все еще прикованы к моим, пока она сосет, медленно скользя вверх и вниз, пока ее язык скользит по каждому выступу и вене. Моя рука скользит по ее лицу, слегка поглаживая подбородок, и я стону от удовольствия. Затем мои пальцы опускаются ниже, цепляясь за кольцо ее ошейника и притягивая ее ближе, чтобы я мог засунуть больше своей набухшей длины ей в рот.

Я чувствую, как головка моего члена прижимается к задней стенке ее горла, как напрягаются ее мышцы, когда она сглатывает. Я издаю еще один стон, мои пальцы сжимают кольцо ошейника, когда Ана стонет рядом со мной. Я смотрю на нее сверху вниз, это зрелище только усиливает мое желание, и я толкаю бедра вперед, вдавливая каждый дюйм своего члена в ее жаждущий рот, и по моему позвоночнику пробегает такая приятная рябь, что у меня почти подгибаются колени.

— Я хочу кончить тебе в рот вот так, — рычу я. — Но не сегодня… сегодня я собираюсь кончить в твою киску, но скоро. Я хочу держать тебя за это кольцо, чтобы каждый дюйм моего тела оставался погруженным в твое горло, пока я выпускаю туда свою горячую сперму, а ты глотаешь…

Ана беспомощно стонет, извиваясь на ковре, и смотрит на меня своими огромными голубыми глазами, ощущая вибрацию вокруг моего скользкого от слюны члена, когда я неохотно выскальзываю. Ее рот слишком хорош, удовольствие настолько сильное, что я знаю: если я останусь там слишком надолго, я сделаю именно это сегодня вечером и кончу ей в горло прежде, чем у меня появится шанс трахнуть ее.

За последние недели я много раз кончал ей в рот. Сейчас я хочу киску своей жены.

Но сначала — ее наказание.

— Встань, малышка, — говорю я хрипло, неохотно отстраняясь и выскальзывая из ее рта. Мой член пульсирует, когда прохладный воздух касается моей набухшей, напряженной плоти, и я стискиваю зубы от желания немедленно засунуть его обратно между ее губ, толкаясь, пока не наполню ее рот своей спермой. — Наклонись над кроватью.

— Да, Лиам, — мягко говорит Ана, в ее глазах светится предвкушение. — Может, мне раздвинуть ноги посильнее для тебя, чтобы ты мог увидеть мою киску?

Иисус, Мария и Иосиф. При этих словах, слетающих с языка моей милой жены, мой член так сильно вздымается вверх, что почти касается моего живота.

— Да, — твердо говорю я ей, моя рука обхватывает мой член у основания и сжимает, пытаясь предотвратить неминуемую кульминацию. — Раздвинь для меня пошире свои прелестные бедра, малышка.

Ана повинуется, перегибаясь через край кровати и широко расставляя ноги. Я вижу, что был прав… белое кружево ее трусиков, прижатых к ее киске, положительно пропитано возбуждением. Сзади ткани еще меньше, чем спереди. Ее пухлые, возбужденные складочки проглатывают кусочек кружева, который превращается в ниточку между восхитительными выпуклостями ее ягодиц. Я прикасаюсь к ней, моя ладонь потирает одну из этих круглых щечек, и Ана ахает, выгибаясь дугой в моей руке. Другой рукой я протягиваю руку между ее бедер, поглаживая ее набухшие складки и влажное кружево, и Ана вскрикивает.

— Ты уже такая влажная для меня, — бормочу я. — Но ты всегда была такой. Ты всегда была моей хорошей девочкой, такой возбужденной и жаждущей моего члена всякий раз, когда я хочу тебе его дать. Не так ли, малышка?

— Да, — выдыхает Ана. — Я хочу этого, когда хочет мой муж. О боже, Лиам, пожалуйста…

Она стонет, когда мои пальцы надавливают на кружево, прижимаясь к ее входу, и она прижимается ко мне в ответ. Мяуканье разочарования вырывается у нее, когда я убираю руку, и я хихикаю.

— Сначала наказание, — строго говорю я ей, хотя знаю, что это скорее не наказание, а средство возбудить ее еще больше. — Тебе нужна моя рука или мой ремень, Анастасия?

Она стонет при звуке своего полного имени на моих губах.

— Рука, — шепчет она. — Я хочу почувствовать твою руку на себе, наказывающую меня за то, что я плохая девочка, Лиам, пожалуйста…

— Кто я такой, чтобы говорить своей жене нет? — Я хихикаю, еще раз потирая ладонью ее задницу, а затем оттягиваю ее назад, сильно опуская с одной стороны. Ана вскрикивает, выгибаясь дугой, ее руки вцепляются в одеяло, а бедра раздвигаются шире.