Ирландский трон
Шрифт:
— Хочешь выпить? — Я спрашиваю ее, и она кивает, закусывая нижнюю губу с легким намеком на нервозность.
— Джин с тоником, — говорит она. — А потом пойдем наверх.
Я наклоняюсь, слегка сжимая ее задницу через обтягивающую кожу платья.
— Когда-нибудь, — говорю я ей низким, хриплым голосом, — я собираюсь сделать так, чтобы ты испытала оргазм и взяла мой член на глазах у всех, кто играет на первом этаже.
Сирша окрашивается в тот глубокий, прекрасный розовый цвет, который мне так нравится видеть.
— Может быть, — говорит она с легкой улыбкой. — Но сегодня мы сохраним это в тайне.
— Конечно. — Я наклоняюсь, легонько целую ее, а затем иду к бару за нашими напитками.
Все это очень напоминает ту первую ночь, но намного лучше. Теперь нечего сдерживать, и все игры, в которые мы играем, потому что мы этого хотим, а не потому, что мы боремся друг с другом.
Я думал, что никогда не смогу избавиться от своей гордости или упрямства, никогда не смогу позволить ей увидеть, как сильно я ее хочу, из страха, что она использует это против меня. Но Сирша показала, что она не такая женщина, и хотя я никогда не смогу отрицать, что в ней есть хитрость, я не верю, что она когда-нибудь использует это против меня ... по крайней мере, снова. И я должен признать, я рад, что она вернулась в Лондон. Я оплакивал свою гибель там, но не более того. То, что у меня есть вместо этого, намного лучше.
Сирша ведет меня наверх, в комнату, и я тянусь к ней, но она отступает с усмешкой, делает еще глоток своего напитка и отставляет его в сторону.
— О нет, — говорит она, ее глаза лукаво блестят. — У меня есть планы на тебя, Коннор Макгрегор. И в первой части этого ты собираешься делать то, что говорил.
— О? — Я поднимаю на нее бровь. — Серьезно?
— Той ночью, когда ты повел меня в секс-клуб, ты сказал мне, что у тебя есть собственные фантазии о том, как меняются ролями, — ухмыляется мне Сирша. — О том, как тебя безжалостно дразнят и пытают, пока ты не попросишь, чтобы кончить. Итак, мы начнем с "этой ночи ", а потом ты можешь брать меня, как хочешь. На самом деле, — она растягивает последнее слово, ее розовый язычок соблазнительно скользит по нижней губе, — я хочу, чтобы ты взял меня сегодня всеми возможными способами, Коннор. Я хочу все.
Я моргаю, глядя на нее, моя эрекция возвращается к жизни в полную силу при виде картины, которую рисуют передо мной ее слова.
— Означает ли это то, что я думаю? — Спрашиваю я ее, мои руки слегка поглаживают ее талию, когда я смотрю в ее ярко-зеленые глаза. — Я хочу внести ясность, Сирша. Я хочу знать, что все, что мы делаем сегодня вечером, ты хочешь этого так же сильно, как и я.
— Я хочу тебя каждой частичкой своего тела, Коннор, — выдыхает Сирша, поднимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать меня, и начинает задирать мою футболку вверх по животу, проводя пальцами по моему твердому прессу. — Своим ртом. — Она тянет рубашку вверх, через мою голову, отбрасывая ее в сторону на вдохе, ее глаза темнеют от вожделения при виде меня без рубашки. — Своей киской. — Ее руки тянутся к моему поясу, расстегивают его, ее пальцы находят молнию и начинают стягивать мои джинсы и боксеры с бедер. — Своей задницей.
Произнося последнее слово, она стягивает с меня джинсы, мой член становится таким твердым, что прижимается к моему прессу, когда она раздевает меня догола и отступает назад.
— И я помню стоп-слово, если станет слишком… изумруд. Но пока, Коннор, иди сядь вон на тот стул.
Она указывает наманикюренным ногтем, и мой член пульсирует, когда я вспоминаю, что сказал ей той ночью в лондонском клубе. Сейчас я наполовину проклинаю себя за это, потому что знаю, что буду страдать от гораздо большего количества неудовлетворенных желаний, прежде чем мне позволят получить освобождение, которого я так жажду, но в то же время мой пульс учащается от возбужденной, предвкушающей похоти. Я собираюсь наслаждаться тем, как Сирша дразнит и доминирует надо мной, настолько, насколько это сводит меня с ума, и она заслуживает шанса проявить некоторую власть надо мной после каждой моей фантазии, к которой я склонял ее в прошлом. Я просто надеюсь, что она готова к тому траху, который ее ждет, когда я закончу.
Я сажусь в кресло, и Сирша поворачивается ко мне спиной, расстегивая молнию своего кожаного платья. Когда она снимает его и поворачивается ко мне, позволяя мне увидеть, что на ней надето, мой член заметно пульсирует, предварительная сперма стекает по моему стволу, когда я протягиваю руку, чтобы погладить его.
— Нет, — огрызается Сирша. — Не прикасайся, Коннор. Ты не получишь никакого удовольствия сегодня вечером, пока я не скажу, что я с тобой закончила.
Она шагает ко мне, выглядя более потрясающе эротично, чем я когда-либо видел ее. На ней черный кожаный корсет, который заканчивается прямо под грудью, а чуть выше - шлейка, охватывающая ее обнаженные груди и верхнюю часть груди так, что они опутаны кожаной паутиной, великолепно обрамляющей ее округлую плоть и твердые розовые соски. Под корсетом черные шелковые стринги и больше ничего, кроме кожаных сапог до бедер, ее густые рыжие волосы свободными волнами ниспадают на плечи.
Кресло представляет собой плоский бархатный диванчик квадратной формы без подлокотников, с манжетами по бокам спинки, так что мои руки должны быть немного отведены назад и не мешать. Манжеты на щиколотках прикреплены к низу, и Сирша быстро и ловко застегивает их на мне, злобно улыбаясь, когда она отступает назад и смотрит на меня, связанного и болезненно возбужденного для ее удовольствия.
— Мм, — тихо стонет она. — Ты так чертовски великолепно выглядишь, Коннор.
Я слышу легкую, дразнящую насмешку в ее тоне, и я знаю, что она отвечает мне тем же, чем я отвечал ей в прошлом. Это ужасно возбуждает, и когда Сирша начинает трогать себя, скользя руками по груди и пощипывая соски, я уже наполовину схожу с ума от неудовлетворенного желания.
— Я знаю, ты бы хотел, чтобы прямо сейчас твои руки были на моей груди, не так ли? — Спрашивает Сирша знойным тоном, подходя ко мне на расстояние вытянутой руки — если бы твои руки были свободны. Боже, это так приятно. Мне нравится, когда ты вот так щиплешь мои соски.
Я свирепо смотрю на нее.
— Я надеюсь, ты готова к тому, что я трахну тебя сильнее, чем ты когда-либо, как только ты позволишь мне встать с этого кресла.
Сирша ухмыляется.
— Может быть, — мурлычет она. — Или, может быть, я просто использую стоп-слово, и мы пойдем домой, а твой член так и не приблизится ко мне сегодня вечером.
Единственная причина, по которой я не пытаюсь разорвать наручники тут же, заключается в том, что я знаю, что она несерьезна. Тем не менее, мой член вздрагивает от этой мысли, отчаянно желая, чтобы к нему прикоснулись.
— Я хочу, чтобы ты умолял меня, — мягко говорит она, ее рука скользит вниз по плоскому животу, ныряя под шелк ее трусиков. На мгновение она прикасается к себе вот так, вне моего поля зрения, а затем другой рукой оттягивает стринги в сторону, позволяя мне увидеть ее гладкую, обнаженную киску, когда она трогает пальцами свой клитор.
Она раздвигает свои складочки, позволяя мне увидеть влажную розовую плоть. Затем она стонет, просовывая два пальца внутрь себя, расширяя свою позу и выгибая бедра, когда она засовывает пальцы в свою влажную киску и выходит из нее, позволяя мне видеть и слышать, что она делает. И затем, когда я уже почти стону от разочарования, она высвобождает руку и показывает мне свои блестящие пальцы.
— Ты хочешь, чтобы я погладила твой член, Коннор? — Спрашивает она мягким голосом. — Ты хочешь, чтобы моя киска была на тебе? Я уже мокрая.