Иродиада Галилейская
Шрифт:
Сдерживая дрожь в руке, Аслим продлил чёрную линию под левым глазом Иродиады и отложил кисть.
– Иродиада, отвлекись. Куда бы спрятаться? Боюсь с ним встретиться нос к носу.
От испуга Советник спрятал руки между колен, смяв ткань длинной рубахи.
Нубийка с ходу заползла под диван. Рахиль спряталась под стол, изнутри поправляя складки скатерти.
Иродиад осталась спокойной.
– Аслим, остынь. Сядь в угол, вон туда, на кресло, и сверху накинь портьеру. Когда войдет Филиппа, старайся не дышать. Все знают – он ненавидит грех Содома. Приверженца ведь может и
Вскочив со стула, Аслим забрался в кресло и накинул на себя портьеру.
– Предельно ясно.
Поправляя волосы, Иродиада чуть повысила голос.
– Всем ясно?
Из-под дивана, из-под столика, из-за портьеры донеслось дружное:
– Всем. Всем. Всем.
Из коридора послышался грохот шагов и лязг оружия. У входа в покои встал начальник стражи Бэхор.
Резко войдя в покои Иродиады, Филиппа оборвал край полога на входе и не заметил этого.
– Приветствую, Иродиада. Прекрасно выглядишь. Теперь спрошу о главном! Так почему Антипа всех слушать перестал?
Иродиада встала со скамьи. Она невысока и еле доставала Филиппе до плеча.
– Я думаю, царю все надоели. Он собеседника нашел поинтересней. В темницу ходит, к Иоанну. Я тоже иногда хожу с ним – поговорить, порассуждать, спросить совета… Одной к мужчине заходить нельзя, Закон не позволяет. Хотя… Закон не разрешает нам разводов, а я при муже, при живом, взяла и вышла замуж за другого… – Не меняя тона, Иродиада продолжила… – Наверное, для соблюдений правил, Филиппа старшего нам надо было умертвить.
Подойдя к столику, Филиппа с любопытством ребёнка рассматривал свитки книг, среди которых стояли десятки кувшинчиков, флаконов, разбросаны снизки бус и груды браслетов. Говоря, он перебирал сильными пальцами драгоценности.
– Филиппа старший отлично понял твой характер и вовремя сбежал на Север, в Испанию, смиренно отказавшись от части Иордании, Иудеи и тебя. – Уколовшись о булавку броши, он пососал каплю крови, выступившую на пальце. – Антипа не пойдет на то, чтобы освободить того, в подвале, и выгнать. А, может, ты поможешь? – Взяв золотое ожерелье, сплетённое в виде цветов персика, он качал его на пальце, любуясь. – Мы ведь всегда друг друга понимали…
Взяв из руки Филиппа ожерелье, Иродиада кинула его на столик.
– Нет, я не собираюсь брать на себя политиков работу. Своих грехов хватает свыше меры. Тебя же никто сюда не звал. – Иродиада показала мизинцем на военачальника Бэхора у входа, с интересом заглядывающего в щель оборванного полога. – Охране, разве можно смотреть на неодетую царицу?
Сделав шаг назад, Бэхор скрылся за тяжелой тканью.
Филиппа схватил Иродиаду за предплечья.
– Иродиада, не зли меня. Поможешь избавиться от сумасшедшего в темнице, я двух коней и лучшей масти, тебе в подарок дам. Поможешь? Иначе я расскажу Антипе такое из давней жизни нежной Иродиады, что он тебя…
Не вырываясь, а только пристально глядя Филиппе в глаза, Иродиада слегка улыбнулась.
– Антипа знает, что всё это поклёп. Филиппа, ты не будь
Вытянув руку, Иродиада отстранилась от Филиппа, старающегося её поцеловать.
– Ты ведьма, Ида.
– Ведьма, ну и что ж? А ты, наверное, используя рабынь или наложниц подвластных, мечтаешь обо мне… – Вскинув руки, Иродиада изогнулась, как при начале танца. – Кто требовал меня убить за невыполнение закона брака Иудеи?
Руки Филиппы, обжимая тело племянницы, плотно прошлись по телу, вниз. Тетрарх встал на колени и обнял ноги Иродиады.
– Я проклял день, когда из Рима вернули нам Антипу. Так было всё спокойно… И ты вдруг решаешься на брак второй. Ну почему не я?
В медленном танце, Иродиада преступила через руки Филиппы и встала в двух шагах от него.
– Но в арамейском языке такого слова как «развод» – не существует. Антипа вырос в Римском плене, почётном… но не этом суть. И после многих лет стал думать по-другому. Не узок ум его и правила придумывает сам. Он может воспринять не только религиозные запреты, но создавать другие мысли. О свободе, о равенстве и даже о любви. Да, кстати о любви… Меня ты можешь получить в гораздо лучшем варианте. Спокойнее, моложе и милее. Женись на дочери моей, на Саломее. Она воспитана по-царски, законы Иудеи соблюдает, короче идеальная жена… – Чуть замедлив танец, Иродиада скупо улыбнулась. – Нам очень нужен царский титул.
Медленно поднявшись с колен, Ирод Филиппа тяжело посмотрел на Иродиаду.
– Жена-ребёнок мне не нужна, наложниц-девочек в дому хватает. Поговорим о более серьёзном.
Сделав шаг назад, Иродиада повернулась к зеркалу и стёрла слишком длинные полосы сурьмы под глазами.
– Ну, а насчет Крестителя – запомни! Никто из вас его не тронет. Он из колена Израилева – священников. Его нельзя «за просто так» убить иль выгнать. И хватит перед праздником об этом. Тебе пора, Филиппа. Уходи.
Смахнув пот со лба, Филиппа глубоко вздохнул. Взгляд его, затуманенный желанием, прояснился. Распрямив плечи, он вышел в коридор, не оглядываясь. Коренастый Бэхор поспешил за ним, гремя оружием.
Челядь выползла из укрытий.
Хлопнув в ладоши, Иродиада показала на темные одежды, лежащие на подушках дивана, и Рахиль подхватила платье, помогая царице одеться.
Взяв кисточку, Аслим собрался заново накрасить Иродиаду, но та отвела его руку.
– Теперь быстрее уходите.
Рахиль и Нубийка, не дожидаясь повторения приказа, быстро скрылись, перешептываясь.
Аслим встал перед царицей.
– Я обсудить хотел посуду на столах.
– Иди, иди, ты сам всё знаешь. Забыл, что в это время ко мне приходит тайный «друг»?
Женским жестом Аслим бросил кисточку на столик.
– Да знаю я. Зануда из зануд. О Боге рассуждает поминутно, а сам боится каплю власти потерять. И слишком часто он тайно зовет к себе рабынь на вечер, а иногда и по две штуки разом. Кровь играет.