Iron Maiden_ Знак Зверя

Морозов Алексей

«Я не мог понять, что это: мир что-то скрывал от меня до этого! Особенно меня заинтриговали Genesis и Tull. Пит сказал мне, что это надо послушать три-четыре раза; с первого раза не воткнешься. Я послушал и не поверил своим ушам: настолько это было великолепно! Я понял, чего я хочу от этой жизни». Так в семнадцать Стив первый раз взял в руки гитару.

Первой мыслью, правда, было на скорую руку научиться лабать на драм- сах. Но мысль ушла быстро, не успев причинить голове никакой неприятности. «Я вдруг понял, что мне некуда будет поставить установку, да и потом она производила бы слишком много шума. Тогда я решил купить себе бас и учиться играть под барабаны, но какой-то чувак сказал мне, что сперва надо обязательно научиться играть на акустике. Я так и сделал, купил себе гитару и выучил несколько аккордов, после чего понял, что это не имеет . ни малейшего отношения к

игре на басу. Я продал акустику и за 40 фунтов купил свой первый бас - самопал под Fender».

Это были большие деньги для Стива. Окончив в 72-М школу, он решил, не следовать по стопам отца, а точнее, по следам протекторов его грузовика. Стив нашел себе работу «младшего чертежного сотрудника» за 11 «sobs» в неделю. Занятие это было настолько оплачиваемым и неутомительным, что будущий владелец поместья в Эссексе предпочел ему такой перспективный род деятельности, как уборка лондонских тротуаров и мусорных баков от накопившихся там отбросов западной демократии. Закончив со своим благородным трудом, Харрис отправлялся домой, где его ждал самопальный «Фендер». Школьный друг, Дейв Смит, показал ему четыре основных аккорда - Е, A, D и G, необходимых для освоения азов бас-гитары, и Стив начал рьяно осваивать месторождение нот где-то между колками и звукоснимателем. «Я играл по нескольку часов каждый день. Когда я впервые коснулся пальцами струн, у меня словно что-то включилось в голове: «Вот! Это мое!» Я тогда сказал себе: «К черту разучивать аккорды, просто бей по струнам!» Учиться играть на бас-гитаре мне показалось гораздо проще, чем на гитаре обычной. Через какое-то время я раздобыл несколько самоучителей, всем хороших, но с одним незначительным недостатком: в них не было партий баса. Те же редкие, что все же находились, были неправильными!»

После десятимесячной практики над «All Right Now» Free, «Paranoid» Black Sabbath и других не представлявших угрозы для полноценного сна бас- гитариста рок-хитов Стив уговорил Дейва Смита организовать свою группу. Петь Стив уговорил парня, найденного им на футбольном поле, по имени Боб Версхойл. Партию второй гитары исполнил некто Тим, чью фамилию история отказалась хранить на своих пыльных полках, а за драмсы был посажен Пол Сирс, который, по мнению Харриса, был «shit hot», то есть круче всех остальных, вместе взятых. Influence (так называлась группа) оказывала влияние в основном на перепонки скаредной мадам, жившей за стеной комнаты харрисовской тетки, где и творилось безобразие, выдаваемое за репетицию. Перспектива появления изнуренной жизнью гражданки несколько беспокоила Харриса, но его тетка, видно, тоже была «железной» - племянник был заверен, что она «don’t give a shit about her» ^[1]и, если та все же появится в дверях ее дома, Стиву было позволено сказать ей «to fuck off» ^[2].

«Да, моя тетка была настоящий кремень!.. Однажды возвращается она из паба, где дринчила пиво, и рассказывает, что встретила там эту свою соседку. Та спрашивает, не мешает ли ей весь этот шум, а тетка в ответ: «Нисколько! Я, видишь ли, несколько туга на ухо, дорогуша!»

«Репертуар» состоял из нескольких кавров Free и Who и пары родных вещей, абсолютно идиотских во всех отношениях: «Бездонная дыра» и «Обезумевшая от течки мышь-полевка» (вот вам истинный крест!). Одна тема из «дыры», однако, несколько лет спустя пошла на интро в «Innocent Exile». Influence удалось даже засветиться на публике. Впервые это произошло в близлежащем местечке Поплар на фестивале молодых талантов, где им было отведено 15 минут. «И это было круто, потому что на большее у нас просто не было в запасе песен!» Первое место заняли таланты, родители которых заблаговременно озаботились сделать детям приятное. Звучали они ужасно. Influence были, впрочем, не лучше. Харрис полностью запорол вступление, да так, что вокалист Боб решил, что Стив настраивается, и не начал петь. Пришлось начинать заново. Хотя немногочисленные зрители решили, что все так и задумывалось. Сальдо выступления в Попларе, как выяснилось позже, было все же положительным: в свой актив Харрис мог за-

David Beazley, aka Dave Lights.

Каждый металхед знает, что шоу Iron Maiden — это не только мегаватты звука, неугомонный Дикинсон, Харрис, «расстреливающий» публику из своего «Фендера», но и тысячи канделов света, огня и пиротехники. Но то, что за всем этим стоял изначально один человек, знают, наверное, только окаменелые старые болельщики группы. (Которых, впрочем, немало.) Впервые Дейв встретился со Стивом в 73-м на фестивале в Попларе. Подружка и будущая жена Стива, Лорейн, училась в одной школе с девушкой Дейва, Ким, так что следующая встреча, произошедшая в баре «Бриджхаус» на Баркинг-роуд, была для Судьбы J делом несложным. Дейв стал не только близким другом Стива, но и главным техником группы, а на первых порах существования Maiden еще

и квартирмейстером: группа репетировала в его доме рядом с небезызвестным пабом «Сэр Джон Франклин» в кладовке под лестницей. Именно там Лайте на свою голову обронил, что он «кое-что понимает в пиротехнике и освещении». Дейв действительно бш мастером на все руки: именно он изготовил первого Eddie, именно его руки повинны во всем свете, дыме и пиротехнике на концертах Maiden. Колоссальные шоу времен « World Slavery Tour» дело тех же самых рук. В 87-м Дейв покинул Maiden и вернулся лишь в 99-м, вместе с Брюсом и Эдрианом. Феерические представления турне, посвященного «реюниону» группы, не в последнюю очередь и его заслуга.

писать знакомство с одним из организаторов концерта, Дэвидом Бизли,

Свой следующий концерт, состоявшийся в культовом клубе, а попросту говоря, кабаке, бывшим родным домом для торчков и алкашей, «Карт & Хорсес» в Стрэтфорде, группа дала под новым названием. Харрис решил, что Influence звучит как-то мрачновато и неброско, а имя ансамбля должно остаться с увидевшим его в афише, как след от пролетавшего в тот момент голубя. «Новая» группа называлась «Gypsy’s Kiss». Название не имело ничего общего ни с глэм-роком, ни с племенами, чьи предки когда-то, в непроглядно дремучие времена, вылезли из малярийных болот родной южной Индии. Общность со слушателем достигалась посредством такого мощного средства человеческого общения, как родной язык. Родным языком для всех обитавших в Ист-Энде деклассированных элементов был «Cockney» (с русской транскрипцией и переводом автор испытывает серьезные затруднения, связанные с безусловно академическим тоном этого издания). Общение со зрителем, однако, ограничилось пятью концертами, после чего «гиппос» послали народу последний воздушный поцелуй. Незадолго до этого Харрис понял, что для его коллег музыка была легким баловством перед глазами своих друзей и потенциальных подруг. Он же хотел всерьез и надолго. И в зимний, чреватый угрозами здоровью период 74-го года «Gypsy's Kiss» после совершенно непродолжительной болезни «волею божию помре». Ввиду музыкальных разногласий.

Харрис остался один, как вылезший из манежа младенец в пустой и огромной комнате, ~ кроме своих бывших коллег по Gypsy’s Kiss в среде музыкантов он не знал совершенно никого. Выход был один - пристроиться к уже поигравшей группе. И судьба улыбнулась ему. В феврале 74-го его

рекрутирует в свои ряды команда под названием Smiler, проект двух брать- ев-гитаристов Тони и Мика Кли. Братья были на восемь лет старше Харриса, и в их жизненном багаже помимо беспутно прожитых лет был весомый, устоявшийся сет и опыт выступлений по пабам Ист-Энда. А для Харриса прослушивание в Smiler было первым в жизни. При одной мысли о возрасте братьев, в котором, по его тогдашне-

i

Будь внимательный читатель внимательным слушателем, он остановил бы автора еще раньше. Да только нет у читателя такой возможности. А внимательному читателю от этого не легче — он уже открыл англо-русский словарь и окончательно не понял, за какие такие «sobs» работал чертежником Харрис, паче чаяния одним из найденных в словаре вариантов было сокращение от «son- of-a-bitch». Слушателю, которому довелось слышать Харриса живьем, сколь внимателен он ни был и как ни напрягал он слух, удалось понять, увы, далеко не все. Но не надо впадать в уныние! И рвать скудные, как зимний ягель, нательные волосы тоже ни к чему - продать их на рассаду вам навряд ли удастся. Да и ни при чем они здесь...

Hackney — так называется один из рабочих кварталов восточного Лондона, откуда родом многие наши герои. Cockney — мягко говоря, специфический сленг обитателей рабочих кварталов восточного Лондона, откуда родом многие наши герои. (Название, очевидно, призвано отражать всю безысходность печального положения в жизни носителей этого поистине народного фольклора.) Меж тем этот пролетарский эпос навсегда въелся в сознание Стива, как запах солярки в куртку его отца. Ни годы, проведенные на гастролях, ни золотые и платиновые диски, ни миллионы фунтов стерлингов не смогли вытравить его оттуда. Поэтому посреди фонетической каши, выливающейся через края чугунка «сержанта Харриса», всплывают вот такие изюмины изящной словесности:

Gypsy’s (Gypsy’s Kiss) - (piss): урина. («I’m going for a Gypsy’s!» - «Пойду посмотрю, как садятся самолеты!)

Billies (Billy Bunters) - (punters): 1. «кидать понты» — вызывать у собеседника чувство недоверия и раздражения. 2. молодые люди.

Охо Cube - (tube): «труба», дордонский метрополитен.

Sobs – (иска женное «sovs», «short for sovereigns»): «мелкий прайс» – казначейские билеты малого достоинства.