Ирония Судьбы, или с драконьим жаром!
Шрифт:
Он взмахнул рукой. Перстень на его руке засветился, и в воздухе зависли перо и чернильница. Красивым росчерком он поставил первую сумму. Бумажка оторвалась от чековой книжки, превращаясь в маленький свиток.
— Итак, я готов, — посмотрели на меня, когда мы проплывали мимо старинных картин. На одной из них был изображен парусник. Вода встала аккурат по ватерлинию. И казалось, что он тоже плывет по воде.
Он дразнил расписку, а потом проводил чеком по своим губам.
—
— Что-то ты очень легко согласилась, — подозрительно прищурился дракон. — Ну да ладно! Итак, сначала я гашу долг, а потом ты меня целуешь… И чем больше сумма долга, тем дольше поцелуй, договорились?
Дракон театрально поднес бумажку к протянутой из расписки руке…
— Бумага! Использованная! — послышался противный магический голос. — Три медяка!
Магическая рука взбодрилась и стала шарить по нему в поисках чего-то ценного.
— Это же вексель, чек! — возмутился дракон, пытаясь всучить ему подписанный документ.
— Медальон. Золото. Оценочная стоимость сто золотых, — послышался гнусавый магический голос, пока наглая рука шарила по дракону. — Простыня шелковая! Бывшая в употреблении! Четыре серебряных! Нет, с дыркой! Два серебряных!
Жадная рука легла на грудь дракона.
— Старый плешивый меховой коврик… Бывший в употреблении. Оценочная стоимость три серебряных, — произнес гнусавый магический голос, хватая дракона за то, что скрылось под простыней.
— Отцепись! — возмутился дракон, пытаясь убрать от себя подальше магического оценщика.
— Какой-то дохлый пушистый зверек, бывший в упортреблении, — один серебряный, — заявил оценщик, когда дракону удалось его оторвать от простыни. — Доска из ценных пород дерева. Один золотой.
— Древний магический артефакт. Кольцо моментального возвращения домой, — послышался голос, заставивший меня обернуться. — Принято! Долг погашен на пятьдесят золотых! Вы должны девяносто девять тысяч девятьсот пятьдесят золотых.
— Кольцо верни! — рявкнул дракон, но рука уже исчезла, унося добычу.
— Значит, ты мог убраться отсюда в любой момент? — прищурилась я нехорошим взглядом.
Глава седьмая. Укрась мою елочку собой!
Вода схлынула, а вот мой гнев нет. Он постепенно нарастал. Мимо нас проплыла картина «Победитель дракона», висевшая на втором этаже в левом крыле. На ней могучий рыцарь держит щуплого дракона и очень гордится своим подвигом. Взгляд дракона намекал, что ему бы сначала покушать, а потом уже кого-то побеждать.
Приличные девушки не бросаются в драку. Меня так учили. В случае оскорбления, они начинали громко плакать, чтобы тут же набежала толпа рыцарей. И тут уже как повезет. Один защищал честь, а второй челюсть, которая вдруг надумала оскорбить даму.
Выждав положенные три минуты, которых обычно хватало приличной девушке, на поиск защитника, я схватила подсвечник и выразительно посмотрела на дракона.
— То есть, ты подумывал, слинять поутру домой? — прищурилась я, взвешивая на руке увесистый аргумент.
Шкаф уже сел на мель. Вода уходила, оставив после себя руины. Руины тут же покрывались инеем, поскольку на улице был мороз.
— С чего ты взяла! — пылко заметил дракон, улыбаясь мне. — Почему утром? Я планировал это сделать ночью!
— Ах ты, мерзавец, — подсвечник полетел в голову дракона, но тот увернулся, и я попала в чудом уцелевший на стене портрет.
— Ну вот, обидела своего дедушку, — заметил дракон, обернувшись и видя, как портрет падает на пол.
— Это не дедушка! Это бабушка! Просто она не вовремя моргнула, пока рисовали портрет! — рявкнула я, выбираясь из шкафа.
Стены становились белыми-белыми. Иней закрывал огромные дыры в обоях, трещины в потолке и камне. Даже гобелены покрылись изморозью. По полу ползли нарядные узоры, а мне стало холодно.
— Скоро Новый Год, — заметил дракон, глядя на белоснежную красоту. — Ты будешь елочку украшать?
— Буду, — заметила я, вспоминая, что у меня до сих пор нет елки.
— Я буду с нетерпением ждать, когда ты украсишь мою елочку собой, — рассмеялся дракон. — Ах, простите, я забыл, что вы благородная девица на выданье! Как я мог так пошутить!
— На выданье звиздюлей, — огрызнулась я, чуть не поскользнувшись на полу. Пол теперь был настолько скользкий, что на него ступить нельзя.
— Ну как? Мы поставим елочку? — мечтательно заметил дракон, решив оторваться перед свадьбой по полной!
— А, теперь это так называется? — заметила я, цепляясь за обледеневшие перила.
— Это называется по-разному, но под новый год это должно называться именно так! — развлекался чей-то несостоявшийся жених. Я мысленно сочувствовала бедной девушке.
Как вдруг моя нога поехала на ступеньке. Я едва не загремела вниз, промахиваясь рукой мимо перила.
— Поймал! — послышался голос дракона, который подхватил меня перед неизбежностью скатывания вниз с ледяной горки. — А ты куда собралась?
— Я? — удивилась я, решительно понимая, что дальше так продолжаться не может. — В город! Хочу сообщить о том, что у меня завелся дракон! И теперь я слезно прошу его вывести!
— А как же елочка? — спросили меня, пока я вырывалась из его цепких рук.