Ирония судьбы, или С легким паром
Шрифт:
Ипполит снял шапку и выкрутил ее, отжимая воду.
— Прошу вас, перестаньте! — тихо попросил Лукашин, но смотрел он не на Ипполита, а на Надю.
Ипполит вылез из ванной, стащил с себя ботинок, вылил из него воду, потом проделал то же самое с другим ботинком.
— На правду не надо обижаться, даже если она горькая! Надя, все это блажь и дурь! — серьезно сказал Ипполит. В голосе его звучала горечь. — За такой короткий срок старое разрушить можно, а вот новое создать нельзя! Завтра наступит похмелье и пустота. Конец новогодней ночи!
Оставляя на полу влажные
— И вы оба знаете, что я прав! Надя, ты еще вспомнишь про Ипполита!
— Ты куда? — испугалась Надя. — Простудишься!
Лукашин попытался загородить Ипполиту дорогу:
— Не смейте выходить на улицу! Вы обледенеете!
— Пустите меня! Уберите руки! — потребовал Ипполит. — Может быть, я хочу простудиться и умереть!
С этими словами он покинул квартиру.
Наступила напряженная тишина. Надя заговорила первой:
— Боже мой! Как я устала! Какая сумасшедшая ночь!
— Если он придет в следующий раз, — сказал Лукашин, имея в виду Ипполита, — то подожжет дом, а по-честному — он хороший парень!
— Его очень жалко… — задумчиво протянула Надя. — Но, главное, он ведь сейчас сказал нам то, что мы сами не решаемся сказать друг другу…
— Надя, опомнись!
— Именно это со мной и происходит! — грустно ответила Надя.
Внезапно отворилась дверь. Лукашин и Надя порывисто обернулись. Но это возвратилась Ольга Николаевна.
— У Любы спать ложатся, а на лестнице холодно… — Она с подозрением оглядела Лукашина и Надю. — Это вы Ипполита окатили? Он шел весь мокрый…
— Никто его не обливал! — возразил Лукашин. — Это он мокрый от слез…
— Обидели хорошего человека! — с укором произнесла Ольга Николаевна и направилась к себе.
Теперь, после ухода мамы, в комнате снова воцарилось неловкое молчание.
И снова Надя заговорила первой:
— Ну что ж, тебе пора!..
— Но самолеты ведь ходят через каждые полчаса…
— Полчаса ничего не спасут.
— Нелепость какая-то, просто глупость!.. — Лукашин понимал, что сделать уже ничего нельзя, и все-таки пытался бороться с неизбежным… — Потом мы себе этого не простим всю жизнь!
— Надо уметь сдерживать чувства! — усмехнулась Надя.
— А зачем их сдерживать? Не слишком ли часто мы сдерживаемся? — печально сказал Лукашин.
А Надя снова сняла со стены гитару и встала около окна, за которым белело первое утро нового года.
— Пойми, Ипполит ведь где-то прав. Мы немножно сошли с ума, новогодняя ночь кончилась, и все становится на свои места…
Надя взяла на гитаре несколько аккордов и запела нежно и печально:
— Хочу у зеркала, где муть И сон туманящий, Я выпытать — куда вам путь И где пристанище. Я вижу: мачта корабля, И вы на палубе… Вы — в дыме поезда… Поля В вечерней жалобе… Вечерние поля в росе, НадЛукашин невесело смотрел в окно.
— Утро уже… У меня такое ощущение, будто за эту ночь мы прожили целую жизнь…
Надя тоже взглянула в окно:
— Ты подними билет. Я думаю, его можно найти…
Это все, что осталось от Ипполита после того, как нехороший Лукашин ворвался в его личную жизнь.
Лукашин порвал не только фотографию соперника, но и… (смотри на обороте) подлинник его признания в любви.
— Нет, поездом не поеду! — отказался Лукашин. — Семь часов трястись…
Он взял со стола пятнадцать рублей, положил в карман.
— Ты, пожалуйста, вспоминай обо мне! — тихо попросила Надя.
— И ты… — попросил Лукашин.
— Иди, Женя, иди! — Надя боялась самой себя.
— Можно, я тебя поцелую на прощание?
— Не надо, Женя, пожалуйста… Очень тебя прошу…
— Давай посидим перед дорогой! — предложил Лукашин.
Они сели в отдалении друг от друга. Помолчали, как и положено. А потом Лукашин виновато признался:
— Я украл твою фотографию.
— Мне приятно, что у тебя останется моя фотография…
Лукашина вдруг осенило:
— А если нелетная погода? Можно, я вернусь?
— Нет, нет… — покачала головой Надя. — Тогда уезжай поездом.
— Ну ладно, я пошел!
Лукашин резко поднялся. Схватил в коридоре пальто. Потом остановился, надеясь, что его, может быть, вернут. Надя сидела как каменная. Лукашин быстро вышел на лестницу.
Надя было поднялась ему вслед, но потом сдержала себя и снова села…
…В зале ожидания аэропорта прервалась музыка, которую транслировали по радио, и хриплый голос произнес:
— К сведению пассажиров, вылетающих в Красноярск: в связи с нелетной погодой вылет откладывается…
Знакомый пассажир в красном кресле даже не вздохнул, только затравленно поглядел на репродуктор.
— Привет! — окликнул его Лукашин. — Все сидите?
— Лежать здесь негде! — ответил несчастный путешественник. — А вы обратно улетаете?
— Увы… — вздохнул Лукашин. — Где же Новый год встречали, в ресторане?