Исцеление души
Шрифт:
Поддавшись порыву, Элестэй опустился на корточки, протягивая свою руку к ее незакрытым ранам. Будто почувствовав, что он собирается прикоснуться к ней, Виктория оправила одеяло, подтянув его.
– Прости, - забыв об этикете прошептал Данган и более не найдя слов, быстрым шагом вышел из комнаты.
Глава 11
Весь день Виктория пробыла в своей комнате, отказавшись от завтрака и обеда, и лишь на ужин съела гренку с маслом
Ночью она пыталась заснуть, но ее тревожила сильная боль в спине и руках, кошмары, когда ей удавалось на миг прикрыть глаза и тяжелые мысли. Из головы не шел тот ужас, что ей довелось пережить из-за императора. Его притворное извинение. Для него это так все просто! Неискренне и высокомерно! Подло!..
От злости Виктория ударила по подушки, но от этого ей нисколько не полегчало. Ей хотелось выбраться из этого места. Даже стены давили на нее - все здесь было пропитано обманом Элестэя! Его духом... Ей было даже все равно на него - только бы уйти отсюда! Вдохнуть полной грудью воздух. Свободный воздух из того самого леса, который был виден за каменными стенами дворца.
Как же она ненавидела себя за эту слабость и страх. Виктория призналась себе, что очень боится Элестэя.
Проснулась Виктория от того что у нее сильно болела голова. Неужели она все-таки уснула? Яркий свет заливал комнату, а влетевший свежий ветер разнес по спальне приятный чуть слышный аромат роз. Девушка удивленно протерла глаза, обнаружив, что вся комната заставленная розовыми цветами. Еще ничего не поняв ото сна, она взглянула туда, где стояла Лили. Радостная служанка, обняв громадную корзину роз, вовсю улыбалась и сгорала от нетерпения что-то сообщить. Увидев, что Виктория очнулась, она закружилась с корзиной по комнате, огибая наставленные цветы и сказала:
– Ах, Виктория, все-таки господин Данган, наверное, любит тебя! Вон сколько роз надарил! Извиняется. Ему стыдно за тот случай!
– Для такого человека, как император это сделать не доставило особого труда - он привык, что все покупается!
– Зло возразила Виктория, с отвращением смотря на букеты.
– Не скажи - он раскаивается!
– Защищала Элестэя светловолосая девушка, обнимая корзину.
– Не думала, что тебя так легко купить!
– Да при чем здесь это!
– Обиделась Лили.
– Дело же во внимание! Мне бы так кто-то в любви признался...
– Но для начала мило бы избил!
– Прошипела Виктория, с непониманием смотря на девушку.
– Лили, что за чушь ты говоришь - никто в любви мне не признавался! Не надо говорить того, чего нет! Император не знает, что такое любовь. Для него никого не существует, кроме него самого!..
– Ты не права...
– Настаивала на своем Лили.
– Цветы прекрасны!
– Розовые розы - это пошло!
– Заявила менестрель скривившись.
– Лили, сделай мне одолжение: убери их отсюда! Выкинь, если потребуется!
– Но они такие красивые!
– Запричитала девушка.
– И ни в чем невиноваты!
– Они от того, кто мне неприятен!
– Господин император в первую очередь мужчина, а ты его опозорила - сама виновата, что так поступила. Он имел право на это - ведь ты его женщина! А какой мужчина потерпел бы такое поведение?
Виктория слушала речь Лили и удивлялась. Неужели она и вправду так считает?
– Лили, ты, что такое говоришь? Еще вчера ты была согласна с тем, что он поступил по отношению ко мне недостойно...
– Я не думала тогда, что господин Данган так будет сожалеть о своем поступке! А это заслуживает уважения и признательности. В первую очередь с твоей стороны!
– Высказала ей служанка и Виктория чуть не задохнулась от такого заявления. От кого-кого, но от Лили она такого предательства не ожидала.
– Неужели он и тебя успел подкупить?
– Только и смогла выдавить она из себя вопрос. На этот раз обиделась Лили, возмущенно кинув корзину на кресло.
– Я его даже не видела сегодня!
– Тогда я не знаю, как еще объяснить такую перемену твоего мнения. Просто уйди!
– Тяжело вздохнула Виктория, отвернувшись от девушки, опуская лицо в подушки.
Хмыкнув, Лили ушла, напоследок громко хлопнув дверью. Как только она удалилась, Виктория посмотрела в бок, видя целую гору цветов. Он и вправду думает, что любого человека можно купить? Так легко взять и загладить свой дурной поступок? Что она его так легко простит?..
Но ведь она сама дала ему понять, что это так.
– болезненным ударом врезалась в голову мысль. Он ее уже покупал за гитару. Так почему же не сделать это еще раз? Что его останавливает?
Почему? Почему она тогда согласилась? Взяла ту злополучную гитару, которой все равно суждено было разбиться? Ради чего? Чтоб окончательно убедить его в ее слабости? Потерять последнюю гордость? А сейчас? Что делать сейчас?..
Она спрашивала себя, но не могла найти ответа, смотря на покрывало из розовых цветов.
Не успела Виктория обдумать свои дальнейшие действия, успев только присесть на кровати, как в двери постучались. Предположив самое худшее, менестрель натянула на себя одеяло. В спальню вошел Элестэй, неся в руках искусно украшенную лентами и пушистыми ветками корзину роз. Лицо императора не было лишено легкой улыбки, а в глазах играла непонятная грусть.
Опустившись перед кроватью девушки на колени, он склонил голову в поклоне. Виктория только отпрянула от такого проявления внимания, как испуганное животное, вжавшись в изголовье кровати. Девушка склонила голову, отвела взгляд от императора. Элестэй заметил это, горько улыбнулся, поставил корзину на тумбочку, пристально взглянул на менестрель.
– Виктория, посмотри на меня, - попросил он, стараясь заглянуть в серые глаза девушки. Но менестрель не собиралась этого делать, сама даже мысль о Элестэе вызывало в ней омерзение, не говоря о том, чтобы смотреть на его идеальное лицо.