Исцеление смертью (Лекарство от смерти)
Шрифт:
Получалось неплохо — парень полностью сосредоточился на дороге. Кругом пели птицы, скакали с ветки на ветку белки, ползали по деревьям потревоженные и вырванные из спячки насекомые; воздух полнился чудесными ароматами. Чувства Томаса, непривычные к подобному разнообразию, пребывали в смятении. Большую часть жизни — сколько себя помнил — он провел в четырех стенах. Не говоря уже о Лабиринте и Жаровне. (Просто невероятно, что эта раскаленная пустыня существует на одной планете с заснеженным лесом!) Интересно, вот если бы человечество совсем исчезло с лица
Спустя час Томас достиг границы леса и вышел на голую каменистую равнину. Тут и там виднелись проплешины черной земли, с которой ветер сдул снежный покров, острые камни всех размеров; равнина резко обрывалась, и дальше синел океан — широкий, бездонный, лишь у самого горизонта переходящий в ослепительную голубизну неба. А на краю равнины, примерно в миле от Томаса, возвышался штаб ПОРОКа.
Огромный комплекс состоял из сообщающихся зданий; белые бетонные стены почти не имели окон — лишь редкие узкие щелки-бойницы. В самом центре высилось, подобно башне, цилиндрическое строение. Из-за холода и близости океана стены пошли трещинами, однако было видно: простоят они здесь вечно, ни человек, ни погода им не страшны. В памяти сразу возник образ населенной духами крепости-дурдома. Идеальное место для организации, которая всему миру не дает превратиться в этот самый дурдом.
От леса к комплексу вела длинная узкая тропинка.
В путающей тишине Томас ступил на нее и зашагал по каменистой равнине.
Далеко, у подножия утеса, волны бились о скалы, но даже собственные шаги и дыхание Томаса звучали громче. К этому времени охрана наверняка засекла его и ждет в полной готовности.
Стоило подумать о страже, как справа раздалось клацанье металла по камню. Жук-стукач забрался на валун и светил в сторону Томаса красными глазками.
Томас вспомнил, как в первый раз натолкнулся на одно из этих устройств — еще в Глэйде. Как давно это было… кажется, в прошлой жизни.
Махнув рукой жуку-стукачу, Томас пошел дальше. Минут через десять он постучится в двери ПОРОКа и впервые попросит впустить, а не выпустить.
Преодолев склон, Томас ступил на обледенелый тротуар и пошел вокруг кампуса. Когда-то его, похоже, пытались благоустроить, однако цветочные клумбы, кустики и деревья давно погибли на холоде. Выжила только сорная трава. Томас шагал по мощеной тропинке и думал: почему еще никто не выбежал встретить его? Крысун, наверное, засел внутри и радуется, что Томас наконец вернулся в лоно ПОРОКа.
По мертвым клумбам прошуршало еще два жука-стукача, стрелявших по сторонам красными лучами сканеров. Томас заглянул мимоходом в одно из тонированных окон и, разумеется, ничего не увидел. Внезапно позади раздался грохот — близилась буря. От комплекса это массивное скопление туч отделяло еще добрых несколько миль, но Томас уже заметил сверкающие зигзаги молний. Он сразу вспомнил бурю на подходе к городу-призраку посреди Жаровни. Оставалось только надеяться, что на севере грозы бушуют не столь смертоносные.
Наконец тротуар вывел к главному входу — большим прозрачным дверям. Разум пронзила острая вспышка воспоминаний: побег из Лабиринта, коридоры лаборатории, выход через эти вот двери, ливень… Справа, на стоянке, среди легковых машин стоял видавший виды автобус. Наверное, тот самый, что переехал несчастную пораженную Вспышкой женщину, а после увез глэйдеров в убежище. (Там ПОРОК безжалостно играл с их сознанием, а потом, через плоспер, отправил в пекло Жаровни.)
И вот, после всех мучений, Томас вновь стоит у проклятого порога, вернувшись по собственной воле, и стучится в тонированное стекло, за которым ничего не видно.
Почти сразу же раздался лязг — это по очереди открылись замки, и одна из створок приглашающе распахнулась.
Внутри ждал Дженсон, который для Томаса навсегда останется Крысуном. Он протянул руку и поприветствовал:
— С возвращением, Томас. Никто не верил, но я не уставал твердить: ты придешь. Я очень рад, ты сделал правильный выбор.
— Давай уж сразу к делу! — отрезал Томас. Он выполнит условия Крысуна, пойдет с ним, однако паинькой быть не собирается.
— Отличная мысль, — заметил Дженсон, отступая в сторону и слегка кланяясь. — После тебя.
Томас вошел в штаб-квартиру ПОРОКа. Изнутри его пробрал холод, по силе не уступающий северному морозу.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ
Томас вошел в широкий, уставленный редкими креслами и диванчиками вестибюль и уперся в пустую стойку рецепции. В прошлый раз он видел совершенно иную картину, а сейчас здесь стояла яркая, красочная мебель, однако даже обновленный интерьер не мог рассеять мрачную атмосферу.
— Давай ненадолго заглянем ко мне в кабинет, — пригласил Дженсон, указывая на уводящий вправо коридор. — Мы скорбим о гибели Денвера. Такой город, такой потенциал… В то же время это знак, что нам надо непременно заканчивать работу. Как можно скорее.
— Что вы намерены делать?
— Мы все обсудим в кабинете. Наши ведущие специалисты заждались.
Мысли о «глушилке» в рюкзаке тяготили Томаса. Надо как можно скорее установить ее.
— Хорошо. Только мне бы для начала в туалет.
Идея — проще некуда, и самый верный способ остаться наедине с собой.
— Уборная как раз по пути, — сказал Крысун.
Обогнув угол, они пошли по темному коридору к мужскому туалету.
Кивнув на дверь, Дженсон предупредил:
— Подожду снаружи.
Не говоря ни слова, Томас заперся в уборной, вытащил из рюкзака «глушилку» и осмотрелся. Над раковиной висел шкафчик с туалетными принадлежностями, достаточно высокий, чтобы можно было спокойно оставить на его крышке ретранслятор. Смыв воду в унитазе, Томас открыл кран над мойкой и включил «глушилку». Поморщился, когда она пискнула, и спрятал прибор на крышке шкафчика. Подставил руки под струю горячего воздуха из сушилки и попробовал успокоиться.
— Закончил? — до омерзения вежливо спросил Дженсон, когда Томас вышел в коридор.