Исцели меня любовью
Шрифт:
Элдсуайт убрала руку и, не отрываясь, смотрела Роберту в глаза.
– Ваше преосвященство, передайте королю, что я выйду замуж за сэра Роберта Бретона добровольно, по собственному желанию. Я даю свое согласие без принуждения. А вы, сэр Роберт, по крайней мере получите то, чего хотите, целиком и полностью. Усадьбу моего отца. Как ни прискорбно мне отдавать вам Креналден, я уважаю закон. А он обязывает меня отдать усадьбу мужу. Но я никогда не поверю, что вы не подстроили все это специально, с тайным умыслом завладеть Креналденом.
Господи! Узнай об этом бесчестье ее отец, он перевернулся бы в могиле!
Роберт покачал головсм. Его глаза гневно сверкнули.
– Вы несправедливо меня обвиняете. Никакого тайного умысла у меня не было. Такова воля короля.
Епископ направился к двери.
– Ну что ж, значит, решено. Король будет доволен, – сказал он, потирая руки. – Сегодня же вечером устроим праздничный пир по случаю помолвки. Надо разослать всем объявления о предстоящем бракосочетании. Через две недели вы станете мужем и женой.
Гарольд сердито насупил брови и хмыкнул:
– Мой брат женится на ведьме? Ну что ж, поделом ему, ваше преосвященство. Почему бы не поженить их сегодня же? Обтяпаем дельце – и дело с концом. Я буду свидетелем на их свадьбе. Буду стоять рядом с братом в чем мать родила. Ну что, славно я придумал?
Священник посмотрел на Гарольда так, словно перед ним стоял законченный идиот.
Роберт сверлил епископа взглядом:
– Ответьте ему, ваше преосвященство. Скажите ему, что не повенчаете нас с леди Элдсуайт немедленно, потому что король Генрих не давал на это своих полномочий. Если сегодня или завтра меня схватит Джон Гилрой и будет требовать выкуп за мое освобождение, король не сможет мне помочь, потому что сам сидит на мели, а мой родной брат и пальцем ради меня не пошевелит. В таком случае леди Элдсуайт станет замужней женщиной, муж которой жив, но томится в заключении, и король не сможет использовать ее в качестве приманки и материального стимула. А для чего тогда кому-либо сражаться за замок Креналден, если его хозяйка и богатая наследница уже замужем и после освобождения крепости Креналден он не получит большой куш?
Гарольд посмотрел на брата со злобой и самодовольно усмехнулся:
– По правде говоря, меня задело за живое, что ты столь низкого мнения обо мне, братец. Считаешь, что я откажусь платить за тебя выкуп? Разумеется, тут ты в точку попал: не стану я платить за тебя. Но в любом случае рад, что после праздничного пира по случаю твоей помолвки мы с тобой распрощаемся. Хочу, чтобы ты проваливал отсюда подобру-поздорову. Чем быстрее ты покинешь Хиллсборо, тем лучше. Как только ты снова здесь появился, народ Хиллсборо начал забывать, кто на самом деле их граф. Я – их лорд, хозяин и благодетель, а не мой младший брат.
Элдсуайт потянула Роберта за рукав:
– Вы уезжаете?
Роберт бережно убрал ее руку:
– Я все объясню вам позже, Элдсуайт. Когда мы останемся наедине.
Епископ налил себе вина, осушил кубок до дна, с шумом поставил его на стол и направился к двери:
– Сэр Роберт, пойдемте со мной. Пока я буду составлять брачный договор, вы напишете письмо королю. Нас с вами ждет королевский гонец. Он отвезет наши с вами послания его величеству. Генрих просил сообщить ему о состоянии его войска. Напомните королю о том, что он обещал прислать провизию. Он может об
Роберт поклонился Элдсуайт.
– Я скоро вернусь. Даю слово. – Следуя за священником, он направился к двери.
Гарольд вскочил с постели, торопливо надел рубашку и стал искать башмаки.
– Сожалею, леди Элдсуайт. Мне пора идти завтракать. После чего я должен сходить в часовню и поблагодарить Бога за то, что в очередной раз счастливо избежал женитьбы. – Он учтиво поклонился. – И покорно прошу меня извинить, – добавил он, подняв на нее глаза. – Я не хотел вас обидеть. Вы – настоящая красавица, чистая и непорочная, в чем я ничуть не сомневаюсь. – Он скривил губы и рассмеялся. – Вы обладаете многими достоинствами, но подозреваю, вы уже предложили их моему брату.
Шея и щеки Элдсуайт стали пунцовыми. Ее душил гнев. Она повернулась к двери, чтобы удалиться.
– Вы не умеете притворяться. Вы так же без ума от моего брата, как и он – от вас.
Элдсуайт остановилась.
– Епископ не так глуп. Король – тоже. Они не собирались выдавать вас за меня, зная, что вы откажетесь стать моей женой. Вы и мой брат – игрушки в их руках. Вами обоими крутят, как хотят. Все вышло так, как запланировали король и епископ. Им даже удалось заставить вас выйти замуж якобы добровольно. О, бедняжки женщины, вас так легко обвести вокруг пальца!
Элдсуайт охватили сомнения. Подозрение закралось ей в душу. Неужели все, что произошло в этой комнате, инсценировано? Боже милостивый! Неужели Роберт, который мог довести ее до исступления своими пылкими поцелуями, – подлец? Что, если, несмотря на то что Роберт все отрицал, он с самого начала знал обо всем, что затеял король? «Ну ничего, – успокаивала она себя, невольно сжав кулаки, – он дорого за это заплатит».
Она гордо вскинула голову.
– Не надо злорадствовать, милорд Гарольд. Отправляйтесь на молебен и поблагодарите Бога за то, что не вы – мой будущий муж.
Гарольд рассмеялся. Сложив ладони перед собой, он возвел глаза к небесам:
– Непременно, леди Элдсуайт. А еще я помолюсь о погибшей душе моего дорого братца. Он только что совершил сделку с дьяволом, согласившись взять в жены злую ведьму.
Элдсуайт облокотилась на поручень галереи. Сверху она наблюдала за слугами, которые сновали по залу в новых нарядных одеждах. Они накрывали столы, пододвигая к ним стоявшие у стены длинные дубовые скамьи. Дети весело смеялись и играли с собаками, а дворецкий подсчитывал кружки и столовое серебро.
Возле Элдсуайт прохаживался Роберт.
– Я слышал, трубадуры будут петь сегодня о колдунье, которая может заставить боевого коня гарцевать и знает снадобье от Черной смерти.
– В песнях трубадуров много преувеличений, – заметила Элдсуайт, притворившись, будто наблюдает за служанкой, расставлявшей на столах свежие цветы.
Роберт усмехнулся:
– Не могу с вами не согласиться, миледи. А если правда, что существует на свете такая колдунья, клянусь сохранить это в тайне.
Элдсуайт прислонилась к холодной каменной колонне и стала наблюдать за слугой, который нес поднос с дымящимися мисками, наполненными соусом, и блюдами с жареной на вертеле дичью и рыбой. Столы ломились от яств и сверкали золотой и серебряной посудой.