Исцели меня надеждой
Шрифт:
— Почему сам не побеседуешь?
— Есть причины.
— Какие? Мирей, или выкладывай, или проваливай. Ты знаешь, или мы говорим откровенно, или со своими проблемами разбираешься сам.
— У меня на хвосте сидит полиция, Колден. И мне не с руки сейчас светиться. Визит в бордель ни у кого не вызовет вопросов, а визит к должнику — вызовет.
— Сумма?
— Сто тысяч. Не так велика, чтобы дергаться, но и не прощать же долги, правда? А еще есть момент, который тебя заинтересует. У парнишки сестренка — красотка! Как раз бы хорошо вписалась в это место. Может, перекупишь у меня
— У меня полный штат, — ответил Мирею. Потом вспомнил Каринку, которая собралась замуж. Если жених найден деньги, придется ее кем-то заменять. Ладно, взглянем, что там за барышня. Может, и правда стоит таких средств. — Знаешь, поступим по-другому. Я поеду к твоему должнику, посмотрю на девочку. Лет ей сколько?
— Двадцать пять.
— Многовато, ну да ладно. Может, она того стоит. Если барышня придется мне по вкусу, даю тебе восемьдесят тысяч…
— Девяносто.
— Восемьдесят, Мирей, и забираю девчонку. Нет — выбиваю из парня твой долг, и разбирайся с ним сам. Хоть пулю в лоб пускай, ваши проблемы.
— По рукам. — Мирей едва не скрежетал зубами. — Когда моя проблема решится?
— Да хоть сегодня. Адрес и имя.
— Колтон, десять. Барт Райнер. Долг — пятьдесят тысяч, проценты доросли до ста.
— Ясно. Жди новостей, как закончу, свяжусь.
— Спасибо, дружище. Как всегда, выручаешь.
Можно подумать, у меня есть выбор. Мирей хорошо платит. Вот единственная причина, по которой мы продолжаем сотрудничать. Сейчас я редко соглашался на подобные авантюры — мог себе это позволить. Денег и так хватало, а рисковать своей шкурой не хотелось. Но у Мирея были связи, которые могли мне понадобиться. Так почему бы не вспомнить былые дни? Я сделал пару звонков, собрал ребят — и полчаса спустя мы уже ехали на Колтон. Дом господина Райнера и так говорил о его платежеспособности. Обычная хибара, давно не видевшая ремонта. Одноэтажная, с окнами без магической изоляции. Даже без системы защиты, парни проверили.
— Ладно, полетели. — Махнул рукой своей охране.
Они сработали быстро — вышибли дверь, проверили на возможную магическую защиту и ловушки, и только потом в дом вошел я. Внутри было так же убого, как и снаружи. Из дальних комнат послышались крики — видимо, ребята нашли должника и его сестрицу. Я туда соваться не стал — подождал, пока добычу приведут ко мне. Долго ждать не пришлось. Сначала Марк и Кит притащили хозяина дома. Да, жалкое существо. Парню было, наверное, чуть больше двадцати, а физиономия уже говорила о нем все, что можно. Уверен, денежки он спустил на наркотики. С таким братцем — вряд ли меня впечатлит сестрица.
— Пустите! — Звонкий, отчаянный возглас — и ругань одного из моих ребят. Похоже, дамочка отбивалась. Но что она могла сделать против нас? И вскоре всклоченную, растрепанную девчонку поставили рядом с братом. Я изучал свое возможное приобретение. А что? Ничего так. Плосковата, правда, но на любую фигуру найдется покупатель. Волосы хорошие, густые. Глаза выразительные. Взять? Или не взять? Платье, правда, неудачное. В пол, скрывает ноги и не дает оценить фигуру.
— Вы кто такие? — просипел Райнер.
— Ты задолжал господину Мирею, — ответил я. — А он продал долг мне. Сто тысяч. Сегодня. Точка.
— У меня нет таких денег, там же было пятьдесят. — Райнер хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.
— А у тебя есть пятьдесят?
— Нет, но…
— Значит, ты сегодня сдохнешь.
— Не надо! — Рванулась ко мне его сестренка. — Мы найдем деньги!
— Поздно искать. — Именно, что поздно, потому что я для себя все решил.
— Неужели ничего нельзя сделать? — Всхлипывала она.
— Ну почему ничего? Ничего нельзя сделать, когда человек мертв, а твой брат пока что жив. Думаю, у меня будет к тебе деловое предложение. Обсудим его вдали от чужих глаз?
Я схватил девчонку за локоть и потащил в соседнюю комнату, оставив охрану присматривать за Райнером, чтобы не сконал раньше времени. Плотно закрыл за нами дверь — разговор предстоял короткий, но эмоциональный. И не хотелось, чтобы нам мешали.
— Как тебя зовут? — спросил, выпуская чужую руку.
— Сандра. — Девушка наблюдала за мной, как жертва за палачом, а я при ярком свете разглядывал ее мордашку. Симпатичная. Даже красивая. Яркие губки, аккуратненький носик. Ничего так. Восемьдесят тысяч можно быстро отбить.
— Слушай сюда, Сандра. — Я сел на стул, оставив девушку стоять передо мной. — Я сделаю тебе предложение, один только раз. Ты либо соглашаешься, либо нет. Уговаривать и заставлять не буду. Но подумай дважды, иначе твой брат может лишиться жизни.
— Хорошо, — тихо ответила она, а меня поразило, что в ее взгляде не было страха. Скорее, она напоминала дикую кошку, готовую к прыжку. Любопытно.
— У тебя есть два варианта. Вернуть мне деньги или отработать их вместо брата. Учитывая твою вероятную стоимость, думаю, на это понадобится около года — и пойдешь себе с миром, если захочешь.
О том, что вряд ли пойдет, я решил промолчать. Все зависит от спроса. Все в этой проклятой жизни зависит только от него.
— Отработать… кем? — осторожно спросила Сандра.
— Ну, ты же умная девочка. Сама ответь на свой вопрос.
— Нет! — Она отшатнулась от меня, но я ловко перехватил беглянку и усадил себе на колени, заодно оценивая перспективу в ближнем ракурсе.
— Это твой окончательный ответ? — спросил на ухо.
— Послушайте, я могу отработать, кем угодно. — Она все-таки вырвалась и снова замерла напротив. — У меня хорошее образование, университет за спиной. Я все умею. Говорю на трех языках. Только не… Я не буду ни с кем спать!
— А кто тебя будет спрашивать? — поинтересовался я.
— Пожалуйста! Я могу посуду мыть, готовить. У вас же, наверное, большой дом. Я пригожусь!
Девчонка опустилась на колени и закрыла лицо руками, а у меня возникла гениальная идея. И чем дольше я думал, чем более гениальной она казалась. Взять эту девушку, приставить к Алексу, и пусть следит, чтобы он никуда не влез. Опять-таки, мальчишку надо кормить, в доме — убирать. Я там появляюсь редко, могу еще реже, а это — выход. Симпатичный такой выход, на котором приятно отдохнуть глазам. Вот только отступать я не собирался. Пусть понимает, что путь у нее один.