Исцели меня. Часть первая
Шрифт:
– Привет красотка, а ты чего здесь одна? – голос одного из мужчин рассёк тишину, отражаясь слабым гулом от кирпичных стен зданий. – Бродить по ночам такой цыпочке не самая блестящая идея. Вдруг что случится и помочь некому?!
– Спасибо, учту, – хрипло ответила я, потому что в горле пересохло и, вцепившись в лямку рюкзака, поспешила пройти мимо, но второй незнакомец, перегородил мне дорогу.
Я подняла на него вопросительный взгляд, шагнула в сторону, а он, злорадно усмехнувшись, отзеркалил меня, не позволяя себя обогнуть.
– А может, ты кого-то ищешь? Меня, например? – обратился ко
Я начала отступать назад, но почти сразу же наткнулась спиной на третьего мужчину.
Дрожь в коленках стала почти нестерпимой, дыхание прерывистым и дребезжащим, но я всё равно старалась держаться уверенно, постоянно повторяя про себя байку о дворовых собаках – смотреть в глаза, твёрдо, непоколебимо. Дать знать, что готова защищаться и нападать!
Свежий ночной воздух, теперь казался спёртым. Откуда-то сбоку повеяло канализацией. Меня замутило. Мужчина, что заговорил первым, вальяжно шаркая ботинками по асфальту, подошёл ближе и встал справа. Всё, бежать некуда! Я окружена…
– Послушайте, у меня древний телефон, за него ничего не выручить, но есть наличка. Где-то семьдесят баксов, забирайте и уходите, – я изо всех сил старалась выглядеть храброй, но когда заговорила, то не узнала собственный голос. Он был сиплым и дрожал, дребезжа в горле.
Сняв с плеча рюкзак, я протянула его мужчине, который стоял прямо передо мной. И уже было выдохнула с облегчением, когда тот утвердительно кивнул, забирая наживу, но его подельник зловеще рассмеялся, наступая на меня.
– О, спасибо за информацию, мы обязательно ею воспользуемся. После…
Мне никогда не понять стремление людей причинять друг другу боль, физическую, моральную, душевную, неважно! Волки рвут противника на части, доказывая своё превосходство и готовность вести стаю. Львы, медведи, другие хищники поступают так же, но их оправдывает «закон джунглей». А люди? У нас нет оправдания! Мы прибегаем к жестокости ради удовлетворения личных потребностей! И я всё больше убеждаюсь в том, что наделённый разумом Homo Sapiens – это величайшая ошибка творца! Он дал нам свободомыслие, тем самым открыв путь к саморазрушению.
Происходящее в переулке было живым доказательством моей теории. Что бы я не сказала и не предложила взамен, как бы не реагировала, эта троица решила мою учесть с самого начала. Громила прав – никто не поможет!
События развивались слишком стремительно, чтобы я успела запомнить их детально. Кажется,
первым сорвался с места тот, что стоял позади. За весь разговор он не проронил ни единого слова, просто наблюдал. Глядя в его глаза, я видела отражение смерти, не тот образ, который рисует в нашем сознании кинематограф и древние легенды – никакой старухи с косой, только слепая ярость и извращённая жестокость, после которой меня ждёт забвение.
Оттолкнув его руками, я бросилась бежать, что есть мочи. Крик застрял рыбной костью в горле – ни проглотить, ни откашляться. До главной улицы было далеко, поэтому пришлось повернуть обратно к бару, в надежде, что Адам всё ещё там.
А если нет? Что если я собственноручно загоняю себя в ловушку, в тупик из которого не выбраться? Вряд ли кто-то услышит мои вопли на задворках «Роджера». Впрочем, времени на принятие решения всё равно не было.
Раньше я никогда не думала о том, как именно закончится моя жизнь. В какой момент нить, связывающая душу с физическим миром, оборвётся? Что это будет? Старость? Неизлечимая болезнь? Автокатастрофа? Как выясняется, ни первое, ни второе, ни третье. Я обречена испустить свой последний вздох в одном из тёмных закутков маленького городка на севере Виргинии, испытывая отвращение к себе за то, в чём была совершенно невиновата!
Насильники приближались. Паника мешала, она замедляла, сковывала движения, делая каждый шаг неуклюжим. Запнувшись, я упала на выложенный брусчаткой тротуар. Ладони обожгло – ободрала их в кровь. Пытаясь выбраться из-под настигнувшего меня мужчины, не обращая внимания на жжение и ломая об каменную плитку ногти, я силилась ползти вперёд, слыша, как рвётся по швам куртка. Удар между лопаток, придавил к холодному камню. Боль – она гудела в каждой мышце моего тела.
Это конец… Мне не спастись, как бы я не сопротивлялась…
От очередного толчка, я оцарапала щёку о землю. Перед глазами плыло, но где-то внутри всё ещё теплилась слабая надежда. Ведь до поворота в нужный переулок оставалось совсем ничего. Я не успела самую малость. Двадцать ничтожных метров решили мою судьбу…
Чьи-то руки вцепились в лодыжки смертельной хваткой. Я попыталась освободиться, но тут же получила ногой по голове. Что-то тёплое, вязкое, стекало по лбу, заливая правый глаз, искривляя реальность и окрашивая её в алый.
– Давай, переворачивай её! – голоса нападавших смешались, мне было не различить, кто именно из них говорил.
Я брыкалась и извивалась, точно уж на сковороде. Сжимая до скрипа зубы. Снося один за другим удары. Кто-то пнул по рёбрам, послышался хруст. Обжигающая боль пронзила каждую клеточку тела. Я обмякла. Практически сломленную и боюсь, что буквально сломанную, меня потащили за ноги вглубь подворотни.
Треск, кажется, это была молния на джинсах. Постепенно сознание перестало посылать импульсы в мозг. И пусть тело всё ещё содрогалось в жалких попытках отбиться, отрицая происходящее, сознание предпочло отстраниться, увести меня подальше отсюда, в мир снов, фантазий, куда угодно, только бы я не запомнила лицо человека, жадно шарившего своими руками под моей футболкой. Я знала, что если выживу, оно будет преследовать меня вечно. Ни правосудие, если ему вообще суждено свершиться, ни возмездие, ни даже смерть не разлучит нас. Я буду помнить его запах, его прикосновения, его взгляд и победоносную ухмылку.
– Дэрек, давай скорей, – голос справа… или слева… не знаю. Я уже ничего не понимала.
Грубые мужские руки, схватив за ворот футболки, резко дёрнули ткань в разные стороны, оголяя грудь, скрытую под спортивным бельём.
– Ммм, сочная кобылка, – протянул насильник и склонился к моей щеке, проводя шершавым языком по исцарапанной коже. Меня затошнило. Я чувствовала, как плотный ком отвращения поднимается по гортани вверх, мешая дышать.
Вдруг, прижимающий мои запястья к земле подонок, ослабил хватку. Какой-то шум отвлёк всех троих мужчин. Сил практически не осталось, но нужно было попытаться сделать хоть что-то.