Исцели меня
Шрифт:
Не успела я толком выдохнуть, как в комнату почти сразу вслед за Катей без стука вошла Даша.
— Я тебе говорила стучать перед тем, как войти. Сколько раз это нужно повторить, чтобы ты запомнила?
— Ой, да ладно, ты же не занимаешься тут никакими непотребствами. Я вообще-то пришла тебе сообщить очень приятную для тебя новость.
— От тебя не может быть хороших вестей, Даша.
— А вот и зря, — с улыбкой произносит она, плюхаясь ко мне на кровать. — Только что пришел Сережа. Причем не один, а с какой-то подарочной коробкой в руках. Для тебя, между прочим.
— Пришел? Сейчас?! — перевожу взгляд на часы — половина девятого.
— Ага. У него много работы было, вот освободился.
Черт,
— Может тебе косметичку дать? А то у тебя синяки под глазами.
С одной стороны хочется от души послать Дашу в задницу, но с другой — ведь именно это я и хотела попросить. А она сама предлагает.
— Да, подай, пожалуйста.
Даша, как ни странно, не выпендривается и спокойно подает мне косметичку вместе с зеркалом. В считанные секунды замазываю синяки под глазами и наношу тушь на ресницы.
— Так значительно лучше, Сонька. Кстати, — забирает из моих рук зеркало вместе с косметичкой. — Я пошутила. Сережа не приходил и никакой коробки не приносил, — вскакивает с кровати.
Не знаю, что именно я испытала в этот момент: разочарование, злость или обиду. Но то, что сейчас во мне что-то надломилось — факт. За какие-то несколько секунд я осознала, что в моей жизни ничего не изменится. Даже, если в моей голове нет никакой опухоли, все равно ничего не изменится…
— Не обижайся, Сонь, но смотреть на твои синяки под глазами нет сил, так ты гораздо красивее. Спокойной ночи, — вновь доносится Дашин голос, но я уже не слишком разбираю то, что она говорит.
Машинально тянусь к полке и наощупь достаю запакованное, так хорошо припрятанное лезвие. Еще недавно мне казалось, что я им никогда не воспользуюсь, что оно только на случай, если точно узнаю свой диагноз. Сейчас же я, не раздумывая, его распаковываю. Долго смотрю на тоненькую пластинку в руках, гипнотизируя ее взглядом. Кажется, целую вечность. На деле, судя по часам — какие-то секунды. Подношу пластинку к запястью, едва дотрагиваясь до кожи. Остро. И страшно. С открытыми глазами точно не смогу. Крепко зажмуриваю глаза и в очередной раз за день начинаю медленный отсчет до десяти. На третьей секунде меня почти сбил звонок мобильника, но я вовремя собралась, мысленно абстрагируясь от громкого звука и вибрации. Стало легче, когда на седьмой секунде телефон перестал звонить. Восемь, девять… и очередной звонок. Не знаю зачем на «десять» я открыла глаза и перевела взгляд на мобильник. Не это я должна была сделать. Не это. Имя на дисплее меня откровенно рассмешило. Вот же приставучий мужик.
— Откуда ты взялся такой, Господи?
Телефон в очередной раз замолкает, но стоило мне перевести взгляд на свою руку, как он вновь ожил. Кладу лезвие на левую ладонь и нехотя, но все же беру телефон свободной рукой.
— Я, кажется, просил брать трубку, — без приветствий бросает Бестужев. — Мне казалось, по прошлому звонку ты могла это понять. Это так сложно?
— Несложно, — чуть сжимаю в ладони лезвие. Вот сейчас больно. Но отрезвило. Нельзя так. Я может и слабая, но ведь не настолько.
— У тебя все нормально?
— Все хорошо. А вообще знаешь, хорошо, что ты позвонил, — вполне серьезно произношу я и откидываю лезвие на кровать.
— Ты трезвая?
— Вполне, — одергиваю покрывало в сторону. — Мне хватило одного нетрезвого раза, чтобы больше не пробовать, — тихо произношу я, протирая ладонь с едва выступившей кровью о подол сорочки.
— Соня, у тебя точно все нормально?
— Нормально, Глеб, нормально.
лава 16
«Сегодня я перестаю себя ругать, осуждать и корить.
Я прощаю
Я беру на себя ответственность за происходящее. Я принимаю урок прошлого и закрываю эти двери навсегда.
Я отказываюсь от чувства жалости к себе. Жалость — это разрушительная эмоция, подтверждающая слабость»
Ставлю на паузу словесную лабуду и пытаюсь понять, как на это повелась. Ну не может такое слушать Бестужев. Ведь не может! Самое смешное, что я в упор не могу вспомнить, как трехминутный разговор свелся к тому, что мне надо поменять мысли. Ну это же бред чистой воды. Может он меня загипнотизировал? Нет, скорее всего перечитал за два минувших года всякой психологической фигни и знает на что и как давить. Ну и, вероятнее всего, сам слушал эту туфту. Психолог недоделанный. Бесит. Просто бесит. Хотя не могу не признать, что слова в аудио хороши, особенно если не просто повторять их как попугай, а осмысливать сказанное. Надо действительно перестать себя жалеть. Встать на ноги, накостылять Дашке и стать… обычной фотомоделью. Каталоги одежды — самое то. Да, деньги далеко не такие к каким я привыкла, но зато это реально. Даже, если я буду ходить с трудом. Тогда и зависеть ни от кого не буду. И с Варей буду встречаться по субботам в каком-нибудь кафе, как подружки, а не сиделка и клиентка. Это, пожалуй, самое то. Вопрос только в том, захочет ли она со мной общаться, когда ей не будут платить. Да, сейчас хорошо рассуждать, когда не болит голова и я с комфортом лежу в собственной постели, укрывшись покрывалом. А дальше что? Ай, к черту все. Я-то живу сегодня.
Медленно повторяю про себя услышанные ранее слова, почему-то с лёгкостью отложившиеся в памяти, и вновь включаю аудио, пытаясь вникнуть в смысл новых слов. Не получилось. Просто потому что шторы резко разъехались в стороны. И не по велению волшебной палочки, а это… это… это сделал Сережа!
— Ты что тут делаешь?! — машинально вынимаю наушники из ушей, не веря своим глазам. Но это же не сон.
— Стою и открываю шторы. А теперь сажусь на твою кровать, — и действительно, через пару секунд усаживается рядом со мной.
Точно не сон, вот он рядом. Живой. Приподнимаюсь в ответ, опираясь спиной об изголовье кровати. Господи, как же я выгляжу? Не успела толком подумать, как Сережа неожиданно откинул в сторону покрывало. На секунды я даже забыла о собственном внешнем виде, когда на постельном белье увидела коричневое пятно. Ужас, что он может обо мне подумать?!
— Это не то, что ты думаешь, — начинаю оправдываться, приглаживая свои, наверняка, взъерошенные волосы. — Это всего лишь шоколад, — указываю взглядом на пятно. — Я не делаю это под себя. Хочешь лизну в подтверждение пятно? Хотя шоколад засох. Но это точно шоколад, — тянусь к прикроватной тумбе, демонстрируя гору фантиков. — Вот, видишь.
— Вижу. Я даже тебе ничего не сказал, чего ты оправдываешься? — чуть улыбается, приподнимая брови.
— Ничего. Но как-то не шибко приятно, если ты будешь думать, что я еще и хожу под себя. Тем более это не так, — почему-то только сейчас я осознала, что сегодня суббота. Он не приходит в такое время. А что, если его кто-то об этом попросил? Да та же Варя или Катя? Нет, только не это. — Зачем ты пришел? Тебя не было в прошлую пятницу и вчера тоже. Я не думала, что ты придешь.
— Зачем я пришел… хороший вопрос. К тебе пришел, зачем же еще. Даю тебе пятнадцать… ладно, двадцать минут на сборы. Мы едем на пляж. Там тихое, уединенное место. Никакая коляска тебя нервировать не будет. Будешь лежать на шезлонге и греться на солнце. Ну и будем купаться, конечно же, — на одном дыхании произносит Сережа и резко встает с кровати. Подходит к зеркальному столику и берет мою косметичку. — Красься, если надо, хотя лично мое мнение, что не надо. Ах да, зеркало забыл.