Исцелить сердце дракона 2
Шрифт:
Проследил его направление, усилил ментальные и симпатические щиты и шагнул к зданию префектуры, что возвышалось над крышами домов на добрые два этажа.
Шел неторопливо, оценивая степень угроз.
Чувствовал занятых делами людей по ту сторону стен. Опознавал состояние по эмоциональному следу… печаль, радость, ненависть, раздражение. Для ловца эти ощущения осязаемы, словно он может их коснуться, пощупать, повертеть и «вложить» человеку обратно в душу.
Драконьи глаза блестели холодным, расчетливым золотом. Мысли были подчинены неоспоримой логике. Он кое-кого искал. Бывшего напарника. Или вернее — предателя
… Протянутая к таверне поисковая нить внезапно затрепетала, давая понять: искомый «человек» определился.
Дракон-вампир прислушался, удовлетворенно рыкнул и без колебаний развернулся к крыльцу. Обветренную морозом кожу тот час обогрело тепло, а ноздри защекотали терпкие алкогольные ароматы.
Внутри таверны оказалось многолюдно.
В камине полыхали смолистые поленья, под потолком горели три лампы, но света не хватало. За столиками сидели вперемешку местные и приезжие. Между — метались низенькие разносчицы. Вдали за стойкой лысоватый хозяин ловко разливал по стаканам пенные взвары.
Рейден окинул беглым взглядом пропахшее табачным дымом помещение и зацепился за одинокую фигуру в дальнем углу. Тот сидел полубоком. Одной рукой сжимал опустошенную кружку, второй поигрывал ножом с рукоятью украшенной крупным рубином. Сам облачен в темную форму ловца северного отделения, коротко стрижен. На непроницаемом лице ни единой эмоции. Всем своим видом он демонстрировал горделивое превосходство, а заодно излучал столько смертоносной силы, что даже разносчицы старались обходить его по широкой дуге.
Хищник внутри напрягся. Издал предупреждающий рык.
«Вижу», — дракон-вампир плавно коснулся грудины, успокаивая зверя и попутно оценивая поставленную бывшим напарником тройную защиту. Надежное подспорье в виде иллюзорника сейчас бы не помешало. Впрочем, справиться в одиночку вполне по силам.
Застать императорского беллатора врасплох невозможно. Нанести удар со спины чревато смертельным магическим откатом. В случае вражды ловцы издревле прибегали к открытым поединкам. Таковы непреложные постулаты Кодекса братства.
Потому, не таясь, пересёк таверну наискось. Подхватил свободный стул и, перевернув спинкой вперед, подставил к столу бывшего напарника и сел на него «верхом».
— Здравствуй, Ивон.
Ловец-северянин вскинулся, крепче стискивая рукоять. Секунду разглядывал знакомое лицо и неверяще выдохнул:
— Орион?
В глазах Рейдена замерцали алые искорки:
— Не рад старому другу.
Ивон оценил витающую над гостем ауру смерти, заглянул в пылающие рубиновым светом ледяные глаза и… побелел:
— Создатели! Ты вампир?
— Понял, наконец.
— Как выбрался? Когда?
— Долго объяснять. — Орион холодно улыбнулся. Тьма, копившаяся в ладонях, набрала достаточную мощь и угрожающе заклубилась меж пальцев. — Лучше скажи, что такого Зар Аэно предложил, отчего ты не раздумывая, сдал напарника? Деньги? Положение? Женщин?
Ловец-северянин яростно сжал кулаки, опустил голову.
Вампир давил собственной силой, мощью, смертоносной магией. Выставленная Ивоном защита в прямом смысле трещала по швам.
— Я жду.
В следующий момент остро хрустнуло,
— Ладно, — дернулся он. — Успокойся. Вокруг полно ни в чем не повинных людей. Отпустишь Тьму, ей будет безразлично, кого убивать.
— Так не давай мне повода.
Дракон-вампир сделал пасс, накрывая столик куполом молчания.
Осознав, что противник непревзойденный мастер по обращению с холодным оружием и блестящий воин-маг, завсегдатай таверны скрипнул зубами, осушил стакан одним глотком и признался:
— Знаешь, как тяжело изо дня в день видеть одни и те же ледяные пустоши? Ощущать смертоносную близость вечной мерзлоты? Уходить в дозоры и не иметь ни малейшего представления — вернешься ли из рейда живым?
— Конкретней. — Рейден нахмурился.
— Вампиры снова сильны. Лидеры чистокровных объединились в Совет Теней, чего прежде не случалось. Тебе самому прекрасно известно, насколько кровопийцы ревностно блюдут границы собственных владений, а тут… они объединились! И явно к чему-то готовятся. Чуть ли не каждую неделю атакуют форпост. Пробуют слабые места в обороне, оттачивают растерянные за годы вынужденного изгнания навыки. И… «пьют» нас, Орион. Мы постоянно кого-нибудь хороним. Видишь их, — напарник зло кивнул на веселящуюся толпу, — они живы только благодаря несущим тут службу ловцам. Но силы не безграничны. В столице упорно отказываются замечать посылаемые командирами предупреждения. Слышал, нынче генералы заинтересованы в большой войне с королевством людей. Мы им не интересны. Орден не присылает подкрепления, а те, кто здесь — сильно истощены. Магический фон на севере нулевой, подпитываться неоткуда. Еще немного и крепость падёт.
— Потому ты решил дать дёру.
— Да, — утробно рыкнул зверь Ивона изнутри, — я неоднократно отсылал командованию прошения о переводе, но их оставляли без рассмотрения. А потом на связь вышел Золотой генерал. Сам. Нас тогда срочно отозвали в столицу, дабы сопровождать твою сестру до границы, помнишь? Тут он. Предложил сделку. Мол, со временем добивается моего перевода на юг, а взамен просит оказать маленькую услугу.
— Слить мой путь от границы Шийана.
— Клянусь, я понятия не имел, что Зар Аэно посмеет тебя обратить. — Ивон нервно дернул кадыком, опуская глаза. — Это преступление против нашей природы. За такое грозит смертная казнь. Как только Императору донесут, Кассиана ничто не спасёт.
— Боюсь, смерти он страшится в последнюю очередь. — Вертикальные зрачки Рейдена опасно вибрировали, гипнотизируя собеседника. — А, ты, брат?
Беллатор отпрянул.
— Я?
— Готов ответить по всей строгости закона?
На лице Ивона не дрогнул ни один мускул. А вот удар оказался молниеносным. В воздухе мелькнула кисть, сжимающая оружие… Беззащитное горло Ориона обдало холодным ветерком. Благо, отточенные за годы службы реакции не подвели.
Вовремя уклонился.
А стоило тому предпринять новый удар, вокруг тела сгустилось плотное облако и с яростным шипением рванулось к агрессору. В Ивона выстрелили многочисленные сгустки Тьмы, оплели по рукам и ногам, вынуждая выронить нож, и сдавили до хруста костей, отчего из глотки ловца вырвался болезненный стон, перешедший в хрип.