Исцеляющее прикосновение
Шрифт:
Поначалу в комнате для завтрака она была одна. Дворецкий провел ее к буфету, где на серебряных блюдах благоухали разнообразные кушанья. Джакобе это показалось настоящим пиром — после смерти папеньки ее скромный завтрак состоял из одного яйца.
Решив на этот раз вести себя разумно, девушка поела гораздо плотнее, чем ей хотелось бы. Она как раз допивала вторую чашечку кофе, когда в комнату вошел виконт.
— Я опоздал, — сказал он, — ну меня нет оправдания, если не считать того, что этой ночью я очень плохо спал.
Он не признался, что причиной бессонницы была тревога за нее.
Джакоба в дорожном платье и маленькой шляпке на затылке выглядела еще прелестнее, чем накануне вечером.
Виконт наполнил свою тарелку и сел за стол.
— У меня не было времени узнать что-либо о вас, — произнес он. — Мне крайне любопытно, почему вам с вашей внешностью приходится зарабатывать себе на жизнь.
— Я никогда не думала, что мне придется это делать, — едва слышно ответила Джакоба. — Но после смерти маменьки папа стал тратить очень много денег, как и его брат. Из-за этого дом, в котором мы жили, и все поместье пришлось… продать.
У нее дрогнул голос.
— Это было большое поместье? — спросил виконт.
— Почти две тысячи акров.
Виконт был поражен.
— Большое поместье! И вы говорите, оно принадлежало вашему отцу?
— Нет, его старшему брату. Но папа жил во вдовьем доме. Там прошла вся моя жизнь.
— И что случилось потом? — пытался продолжать расспросы виконт.
В этот миг дверь открылась, и в комнату вошел Хэмиш.
— Доброе утро! — сказал он. — Карета уже у дверей. Мисс Форд, вам пора ехать на вокзал. Я полагаю, вам захочется занять угловое место в удобном купе, а для этого лучше приехать пораньше.
— Д-да… конечно, — согласилась Джакоба.
Она встала из-за стола, взяла сумочку и перчатки, которые оставила на стуле у двери.
Мужчины вышли вместе с ней.
На улице стоял элегантный экипаж с графской короной на дверцах. На козлах сидели двое ливрейных слуг.
Джакоба попрощалась — сначала с мистером Макмердоком, потом с виконтом. Ей показалось, что виконт удерживает ее руку в своей чуть дольше принятого.
— Не забудьте: если вы вернетесь в Лондон, то приходите прямо сюда! — вновь повторил он.
— Не забуду, — пообещала Джакоба. — И еще раз — спасибо вам!
Она села в карету. Лакей закрыл дверцу, и лошади тронули. Джакоба подалась вперед, чтобы помахать рукой из окна.
Когда она прощалась с Хэмишем, он подал ей конверт. Теперь Джакоба открыла его и внутри обнаружила билет первого класса до Инверглена и пятифунтовую банкноту.
Она спрятала деньги в сумочку, а билет оставила в конверте, чтобы не потерять. Тут она вспомнила, как утром, когда она еще одевалась, в дверь ее спальни постучали. Горничная пошла открыть и вернулась с письмом. Взглянув на конверт, Джакоба увидела, что оно адресовано графу Килмердоку. В уголке конверта значилось:
«Вручить Его Светлости по приезде».
Джакоба убрала письмо в саквояж, уверенная, что там о ней сказано что-нибудь лестное.
Карета остановилась у вокзала, и лакей нашел носильщика, чтобы тот позаботился о багаже. Этот же лакей проводил Джакобу к поезду. Он был высок да к тому же в цилиндре с кокардой и ливрее Уоррентонов, что придавало ему весьма внушительный вид. Джакоба не сомневалась, что именно благодаря ему носильщик быстро отыскал для нее свободное купе с надписью на стекле: «Только для дам».
Носильщик поставил на сиденье корзинку с крышкой — ее Джакоба с радостью заметила еще в карете, — а потом проворно повез к багажному вагону ее сундуки.
— Наверное, мне следует дать ему на чай? — спросила Джакоба у лакея.
— Я об этом позабочусь, мисс, — ответил лакей. — Его милость распорядился.
Джакоба поблагодарила его и, перед тем как сесть в вагон, протянула ему руку. Лакей сначала приподнял шляпу, а потом пожал ей руку со словами:
— Счастливо вам! И берегите себя, мисс! Вообще-то вам не следовало бы ехать в такую даль одной.
— Все будет в порядке, — промолвила Джакоба, стараясь успокоить не столько его, сколько себя.
Она улыбнулась лакею и, провожая его взглядом, снова изумилась тому, насколько все к ней добры.
Затем поудобнее устроилась подальше от окна, на угловом месте по ходу поезда, а корзинку поставила на сиденье рядом с собой. Она надеялась, что в купе будет не слишком много пассажиров.
Перед самым отправлением поезда в купе села еще одна леди. Это была пожилая дама, просто одетая и с виду добродушная. Она устроилась напротив Джакобы.
В этом поезде была коридорная система, и они опасались, что в их купе могут перейти пассажиры из других вагонов, оказавшихся переполненными. Однако после всяческой суматохи с громкими гудками, взмахами флажков и хлопаньем дверей поезд запыхтел и наконец тронулся.
— Куда вы едете? — спросила незнакомая дама, когда поезд набрал скорость.
— На север Шотландии, — сказала Джакоба.
— Силы небесные! — воскликнула дама. — Да, путь вам предстоит неблизкий! И вы едете совсем одна?
— Со мной ехать было некому, а я никогда еще не ездила так далеко.
— Да уж! — вздохнула дама. — Но если сюда не пожалует много народу, можно будет хотя бы удобно устроиться на те четырнадцать часов, которые займет дорога до Эдинбурга.
— Туда так долго ехать? — опешила Джакоба.
Она мысленно укорила себя за то, что сама не потрудилась узнать, сколько продлится дорога.
— Четырнадцать часов! — подтвердила попутчица. — Если, конечно, поезд не будет задерживаться — что случается нередко.