Исцеляющее прикосновение
Шрифт:
— Я не хочу сказать ничего, кроме того, что члены вашего клана слишком редко вас видят, — ответил доктор, — и чувствуют себя забытыми.
— Нет, на самом деле вы хотите сказать, — резко возразил граф, — что они желают, чтобы я приглашал к себе гостей на охоту и рыбалку и устраивал празднества, в которых они могли бы участвовать!
— Конечно, им бы этого хотелось, — спокойно согласился доктор Фолкнер, — и они не могут понять, почему вы стали таким мрачным затворником.
Сделав глоток виски,
— Более того, женщины в тревоге: им кажется, что вы накладываете на них проклятие из-за ненависти к их полу.
Граф выпрямился.
— В жизни не слыхивал подобной чуши!
— Вы же знаете, как суеверны эти люди, — возразил доктор. — Когда у одной женщины случился выкидыш, а один фермер потерял породистую корову, все были уверены, что беды насланы на них из замка.
— О, Бога ради! — раздраженно воскликнул граф. — Не желаю слушать все эти глупости! Я хочу жить так, как считаю нужным. Это — мое дело, и оно не имеет никакого отношения к членам клана или моим служащим!
Доктор допил виски и встал.
И все-таки подумайте над тем, что я вам сказал, — негромко произнес он. — Кстати, я пришел сюда так поздно потому, что старик Эндрю, который охранял реку, чувствует свой возраст. У него разыгрался ревматизм, так что выполнять свои обязанности он не может. Но он попросил передать вам, что по близости промышляют браконьеры и следует выставить охрану.
— Какого рода браконьеры?
— Похоже, целая шайка движется вдоль берега моря. Свежий лосось продается в Эдинбурге и Глазго по очень высокой цене.
Граф нахмурил брови.
— Если Эндрю не справляется с охраной, — сказал он, — надо найти кого-то другого.
— У него сильный ревматизм, — повторил врач, — и, по-моему, вам следовало бы найти ему помощника или даже двух. Он старается по мере сил, но я велел ему по ночам на улицу не выходить, по крайней мере дня два, пока я снова его не навещу.
— Я обязательно буду иметь в виду то, что вы мне сказали, — пообещал граф.
— Я приду завтра утром. Спасибо за виски. Оно пришлось очень кстати!
И врач ушел, не позволив графу что-нибудь ответить.
Граф еще долго стоял у камина, глядя в огонь. Он пытался сообразить, кого взять на место старого Эндрю. Этот человек охранял речные угодья с тех пор, как граф себя помнил, и делал это прекрасно. Серьезного браконьерства в его поместье не наблюдалось.
В этом году лосося было полным-полно. Многоводная река давала рыбе возможность легко входить в нее из моря. Но в то же время, насколько графу было известно, дальше вдоль морского берега реки обмелели. Скорее всего шайка браконьеров обратит свое внимание на его реку — Тэйвор.
Граф взглянул на часы — время уже позднее. Он решил, что разумнее всего самому пойти и проверить, как обстоят дела на реке.
В
— Я пройдусь, Алистер, и взгляну на реку. Я ненадолго, так что можешь двери не запирать.
— Хорошо, милорд, — ответил лакей.
Граф вышел на аллею, потом повернул налево и миновал небольшую рощу; здесь тропа привела его к скалам, откуда можно было спуститься к устью Тэйвора.
Ночь стояла теплая и безветренная, по ясному небу медленно плыл месяц.
Граф мог и ночью легко найти дорогу. Он с детства знал в поместье каждый дюйм.
Неторопливо спускаясь к реке, он думал о том, как любит ее и сколько счастливых часов провел на рыбалке.
Ему было девять лет, когда отец подарил ему первую удочку для ловли форели. Рыба попадалась и крупная, и мелкая. Это занятие доставляло ему удовольствие. Мысль, что кто-то может браконьерствовать здесь, приводила его в ярость.
И если Эндрю действительно слишком болен для того, чтобы охранять реку, он должен назначить на это место надежного человека.
Добравшись до устья реки, граф пошел вверх вдоль берега. В воде отражались звезды, это зрелище было поистине чарующим.
Красота родных мест, как всегда, наполняла душу теплом. И граф размышлял сейчас о том же, о чем думали до него многие шотландцы: что он готов умереть за Шотландию, лишь бы не дать англичанам захватить ее.
Он прошел довольно далеко, когда вдруг услышал впереди какие-то звуки. Он остановился и прислушался, а собаки тихо зарычали. Граф понял — чуть выше по реке что-то происходит.
Он снова двинулся вперед и увидел силуэт лодки и стоящего в ней человека. А спустя еще секунду стало слышно, как кто-то молотит по воде.
Теперь происходящее не вызывало сомнений. Человек в лодке протянул поперек реки сеть. Она была закреплена на колу, вбитом на противоположном берегу. Выше по течению кто-то баламутил воду, гоня лосося вниз по реке, где рыба попадет в сеть.
Это были браконьеры, о которых предупредил Эндрю. Взбешенный граф направился вперед.
Человек был занят тем, что вытаскивал из сети рыбу и бросал ее в лодку.
Граф спросил громовым голосом:
— Что вы, дьявол вас возьми, тут делаете? Прекратите немедленно!
Слова отчетливо разносились по воде, и человек в лодке обернулся. В руке у него был острый багор.
— Немедленно прекратите! — потребовал граф. — Это браконьерство, и вы попадете под суд за кражу моего лосося!
Но в этот миг притаившийся в тени высокого берега браконьер с силой ударил его по голове веслом, а второй вонзил багор ему в плечо.
Последним, что услышал граф, был отчаянный лай его собак.