Исцелю тебя любовью
Шрифт:
— Хорошо, конечно. — Кира понимающе кивает, присаживается на стул и зависает взглядом в пространстве.
Отлично. Смотрю на часы и начинаю нервничать сильнее. Время идет, в ЗАГСе ждать не будут.
— Вы пришли ко мне, чтобы помолчать? — сухо интересуюсь и складываю руки на груди. Не хочу огрызаться, но выходит как-то само собой. Словно срабатывает самозащита.
— Простите, — смущенно опускает глаза. — Можно я начну с начала?
— Начните уже откуда-нибудь, — раздраженно выпаливаю и отхожу к окну.
Прекрасное солнечное утро
— Мы поженились сразу после чемпионата мира, — тихо говорит Кира и едва слышно вздыхает. — Не знаю почему, но Саша настаивал на скорой свадьбе.
Сердце сжимается от горечи и тоски. Он женился почти сразу после нашего расставания, как и прогнозировала его мать. Она во всем оказалась права. Саша нашел мне замену так же быстро, как и освоился в новой команде.
— Да и жили мы, в общем-то, неплохо, — монотонно продолжает Кира, а я невольно жадно ловлю каждое ее слово. — Но в какой-то момент, видимо, надоели друг другу. Он перестал уделять мне внимание, мы оказались слишком разными, в конечном итоге сильно отдалились и жили хоть и вместе, но каждый сам по себе. Кончился праздник, и начались суровые будни.
— Вы правда считаете, что меня интересует ваша семейная жизнь? — резче чем хотелось, спрашиваю и оборачиваюсь.
Лукавлю, конечно, ведь сама жадно впитываю каждое слово, хоть и понимаю, что это утопия. Меня интересуют все подробности, но я в этом никогда не признаюсь. Ни за что. Александр Орлов — давно закрытая страница моей жизни, и возвращаться к ней я не намерена.
Кира делает вид, что не слышит моего вопроса. Ее заметно потряхивает, даже плечи то и дело вздрагивают.
— С вами все в порядке?
Наливаю в высокий стакан воды и ставлю перед ней на стол. Кира благодарно улыбается и продолжает рассказ, словно беседуя сама с собой.
— Месяц назад Саша забирал меня с вечеринки... — Ее голос запинается, а по щекам начинают катиться слезы. — По дороге домой мы сильно повздорили и попали в аварию... — Она поднимает на меня красные глаза, а я застываю не в силах сделать вдох.
Нет. Только не это. Пожалуйста, только не так. Почему я ничего не слышала об этом? Да потому что специально исключила все возможные варианты, где могла узнать хоть что-то. Беспечно и глупо. Сашенька...
— Живой? — единственное, что удается выдавить из себя.
Перед глазами все плывет, а сердце сдавливает когтистая рука страха. Перед лицом смерти все перестает существовать и стирается. Как жить, если его больше нет? Я не смогу. Не хочу...
— Живой... — всхлипывает Кира, а я наконец делаю судорожный вдох. — Он закрыл меня собой. На мне ни царапины, а у него сложная травма позвоночника... —
Господи, я почти не дышу все это время. Стоит больших усилий держать эмоции в себе. Внешне я совершенно спокойна и равнодушна, а внутри бушует ураган из боли и отчаяния. Все чувства, что так долго прятала в глубине души, рвутся на волю, а воображение услужливо рисует картинки одну страшнее другой.
Смотрю на свои дрожащие руки, сжимаю их в кулаки и вновь поднимаю взгляд на жену Орлова, побуждая продолжить рассказ.
— Все очень плохо. Ходить он не будет никогда, если когда-нибудь сядет, уже хорошо... — Приговор страшный и беспощадный.
Боже... Сашка... Как же так. Не могу поверить, что все это с ним случилось. Представляю его, и сердце кровью обливается. Бедный, как ему, наверное, плохо сейчас. Вся жизнь под откос.
— Зачем вы мне все это рассказываете? — не своим голосом спрашиваю я.
Не очень понимаю, чем могу им помочь. Я простой терапевт в поликлинике, хоть раньше и была довольно неплохим спортивным врачом и массажистом. Но когда это было... Да и Саша вряд ли захочет видеть меня после всего, что между нами случилось.
— Я бросила его. — Кира смотрит мне в глаза. — Собрала вещи и ушла. Я устала так жить, понимаете?
Нет. Не понимаю. Ее слова больно бьют по мне, но я стараюсь не подавать виду. Как можно бросить в беде своего любимого и родного человека? Это трусость и малодушие.
— Я не могу так больше, не могу и не хочу, — качает она головой и плача навзрыд, но мне отчего-то ее совсем жаль. — Мне двадцать лет, я жить хочу нормальной жизнью, а не памперсы менять собственному мужу.
— Ты просто не любишь его... — несдержанно перехожу на «ты».
Прикрываю глаза, проглатывая горький ком. Я была бы рада быть с ним с любым: больным, здоровым — все равно, лишь бы с ним. А сейчас стою в свадебном платье, готовясь стать женой другого.
— Вы правы, не люблю. И он меня не любит, да и не любил никогда. — Кира утирает слезы, которые не производят на меня никакого эффекта. — Мы просто искали друг в друге то, что не могли найти там, где хотели... Я знала о вас, — выплевывает с презрением и криво усмехается. — Вы всегда, хоть и незримо, были между нами. Саша много раз называл меня вашим именем... Такая вот лирика.
— Зачем тогда ты замуж за него выходила?
— Молодой, симпатичный, перспективный. Красивой жизни хотела... — пожимает она плечами и поднимается на ноги. — Вы меня осуждаете?
— Бог тебе судья... Ко мне зачем пришла? — спрашиваю, скорее, на автомате, а в голове творится полнейший хаос.
У меня свадьба через пару часов. Новая жизнь и вообще... но на другой чаше весов что-то гораздо весомее.
— Помочь ему хочу... Вот. — Кира кладет на стол лист бумаги. — Это адрес, где Саша сейчас живет с родителями. Если поедете к нему, не говорите, пожалуйста, что это я вам рассказала. Но вы нужны ему, очень...