Исчезающая лестница
Шрифт:
Глаза Эдварда Кинга.
– Я вижу, систему безопасности значительно расширили, – произнесла она.
– Это да, – ответила Джанелль, – работы провели на прошлой неделе.
– Что касается меня, то я горячо приветствую новых боссов нашей службы безопасности, – промолвил Нейт, когда они подошли к ближайшей камере видеонаблюдения.
– Думаю, это хорошая мысль, – добавила Джанелль, – здесь мы далеко в глуши… И потом, у нас кое-что произошло.
Они подходили к башенке, где возвышался рукотворный памятник Хейзу, уже затронутый тленом. Больше всего Стиви потрясла безграничная… печаль. Там лежали цветы, причем не одинокие, прикорнувшие то тут, то там розы, а целые букеты.
– Они все приходят и приходят, – молвила Джанелль, – думаю, сейчас немного меньше, но посылки все равно приходят каждый день, и технический персонал приносит их содержимое сюда.
Увядающие цветы у памятника колыхал ветер.
– Все это хорошо, – сказал Нейт, – но как насчет того, чтобы поесть? Давайте печалиться за едой.
Столовая Эллингэмской академии представляла собой просторный зал, напоминавший горнолыжное шале. Поперек высокого остроконечного потолка, из конца в конец тянулись балки перекрытия. Сейчас на них красовалась вереница тыкв с прорезями для глаз, носа и рта, осуждающе взиравших сверху на собравшихся. Кафетерий в старой школе Стиви представлял собой праздник линолеума с горячими металлическими подносами, заваленными мексиканскими тако, картофельными драниками по-американски и переваренной капустой брокколи. Столовая Эллингэмской школы финансировалась лучше, кормила при этом меньше народу и поэтому делала это весьма стильно. В ней были сенсорные торговые автоматы, наливавшие в бутылки обычную или газированную воду. Меню писали на черных досках цветными мелками. Проявив к полднику серьезный подход, создали целую фабрику по производству омлетов (с японским сыром тофу, на тот случай, если кто-то не ел яиц). В меню присутствовали свежие блины и вафли, испеченные со всевозможными ягодами, бананами и шоколадной крошкой. Были представлены все утренние мясные блюда, как и их аналоги для вегетарианцев. Имелись аппарат для самостоятельного приготовления коктейлей по вкусу, свежий хлеб, местный мед, целая полка чаев и различные сорта кофе с любым мыслимым молоком. Ну и, разумеется, кленовый сироп – для Вермонта главный источник жизненной силы. Именно этот запах теплого сиропа вместе с ароматом дымка от костра на ветру говорил Стиви об Эллингэме.
Стиви взяла вафли с шоколадной крошкой, приготовленные по специальному рецепту, и целый порционный горшочек теплого сиропа. А когда возвращалась с подносом, увидела, что ее заметили. Перед ней собралась вся Эллингэмская школа. Ну или почти вся. Слева, с несколькими обитателями коттеджа «Юнона», сидела пианистка Гретхен, бывшая подружка Хейза. Когда-то она одолжила Хейзу пятьсот долларов, потом устала от его привычки использовать других и послала куда подальше. Стиви видела, как они ссорились в день его смерти. Именно Гретхен рассказала ей, как он заставляет других делать за него работу. Не заметить ее, с роскошной копной огненно-рыжих волос, было очень и очень трудно.
Через два стола сидели Мэрис и Дэш, еще одна парочка, работавшая над видеороликами Хейза. Мэрис слыла певицей. У нее были черные как смоль волосы, а одеваться она любила так, словно в любой момент была готова спеть песенку в небольшом прокуренном кабачке. Сегодня она вырядилась в облегающий свитер, джинсы и высокие ботинки. Полностью накрашена, несмотря на раннее воскресное утро. Глаза Мэрис неизменно подергивала поволока. Дэш был ассистентом режиссера и носил свободную, просторную одежду. Именно он руководил съемкой видеофрагментов. Когда они увидели Стиви, Мэрис
– Стиви! – крикнул он. – О господи! Когда ты вернулась? Это поразительно!
– Вчера вечером, – ответила она, неожиданно оробев.
Приветствие вышло теплым, хотя Стиви и Каз в действительности не очень хорошо знали друг друга. Парень всегда проявлял энтузиазм. Его коньком была окружающая среда, и он потратил кучу времени, пытаясь создать в Эллингэмской академии компостные туалеты. Этой проблеме Каз уделял огромное внимание.
На Стиви внимательно смотрел еще один человек – невысокого роста девушка с яркими огромными глазами. Сидя в коричневом свитере, она взирала на нее поверх своего планшета.
Жермена Батт.
Формально Жермена не сделала ничего плохого. Не ее вина, что подготовленный ею материал сподвиг родителей забрать Стиви из школы. Но ощущение, что она виновата, никуда не делось.
Дэвида в столовой не было.
– Как ты? – спросил Нейт, когда они подошли к столу.
– Как самая прекрасная девушка на сиропной горе, – ответила Стиви.
Они устроились у окна. Джанелль без конца крутила головой, наверняка искала Ви. Они втроем взялись за полдник. Стиви отрезала кусочек хрустящей вафли, посыпанной шоколадной крошкой, и обмакнула ее в теплый сироп.
Ви Харпер-Томо в столовую буквально влетела. По правде говоря, раньше Стиви никогда не видела, чтобы кто-то врывался в помещение, как она, но Ви поступала именно так: толкала перед собой дверь, отправляя ее в полет, и стрелой устремлялась вперед, размахивая руками. Она надела свой любимый наряд – широкий комбинезон и серую толстовку. Платиновые волосы на голове торчали дыбом.
Ви поприветствовала Стиви примерно так же, как Джанелль, – с непонятной ноткой нежности.
– Поверить не могу, – сказала она и повернулась к Джанелль.
За полдником зазвучали приветственные поцелуйчики, будто в телевизоре встретилась парочка. Когда они уютно приникли друг к другу, Нейт медленно разорвал свою вафлю.
– Ты же знаешь, какие мы сексуальные, – сказала ему Джанелль.
– Да, сексуальность я люблю, – ответил он.
– Когда пишешь в книге о любви, это просто здорово, правда? – сказала Стиви.
– Я не пишу о любви. Только о драконах и о том, как разбивать пополам волшебные камни.
– Настоящие волшебные камни – это друзья, которых мы находим на жизненном пути, – заявила на это Стиви, – разве нет?
– Он счастлив за нас, – сказала Джанелль, – и таким вот образом это показывает.
Нейт поднял на них глаза, под которыми залегли черные тени.
– Вот почему я предпочитаю людям книги.
– Мы тоже тебя любим, – сказала Джанелль.
Хотя она уже взяла свой полдник, это совершенно не помешало ей встать вместе с Ви в очередь. Нейт положил свой омлет ровно по центру тарелки.
– Ну, – произнес он, – что подтолкнуло твоих родителей изменить решение?
Стиви нервно окунула свою вафлю в горшочек с сиропом.
– Кто их знает.
– Они что же, просто взяли и сказали: «Мы отсылаем тебя обратно»?
– Я хотела сказать… – Стиви нервно потерла кожу под глазом. – Мы немного об этом поговорили, но…
Правда вертелась у нее на языке, она не столько лгала, сколько замалчивала факты. От обмана ее отделял один-единственный шаг.
– Понятия не имею, какие мотивы двигали моими родителями, – сказала Стиви.
Вот она и солгала. Так просто. Слова вывалились у нее изо рта. Шлеп – и готово.