Исчезающая ведьма
Шрифт:
Гюнтер всегда считал, что священники и монахи — слабаки, избравшие церковь, чтобы не потеть, честным трудом стирая руки в мозоли. Но этот человек — не мелкая рыбешка, и явно пока не спешит встречаться с Создателем, хотя и член Святого ордена.
Гюнтер подогнал лодку к берегу и постарался удержать против течения, чтобы монах сумел влезть и устроиться. Его грубая ряса, заляпанная илом и глиной, промокла насквозь и прилипла к телу. Монах дрожал. Капюшон так низко спадал на лицо, что Гюнтер не мог ничего разглядеть.
— Могу довезти тебя до Высокого моста в Линкольне, — сказал Гюнтер. — Там, сразу за городской стеной, левее реки, есть несколько монастырей.
— А этот город, он близко? — хрипло спросил монах. — Я иду туда уже много дней.
— Если бы не туман, ты бы разглядел огни факелов на городских стенах, даже свечи в окнах собора.
Гюнтер с трудом толкал лодку вверх по течению, пристально глядя сквозь туман на воду. Каждый изгиб и поворот этой реки он знал так же хорошо, как лицо любимой жены. В такой ранний час он не ожидал встретить другое судно, но всегда есть опасность столкнуться с брёвнами или бочками, плывущими вниз по реке.
— А что привело тебя в Линкольн? — спросил он, не отводя взгляда от воды. — Здесь тебе не найти никого из вашего ордена. Слышал я, в Линкольне был когда-то дом, принадлежавший Братству мешка. Но это было до Великого мора. Дом всё ещё там, но уже много лет в нём не живут твои братья.
— Я ищу не свою братию, — ответил монах.
Они уже проплывали между рядами жалких лачуг, тянущихся вдоль берега у дальней окраины города. Туман становился менее плотным. Гюнтер твердо решил как можно скорее избавиться от пассажира — ему не терпелось попасть домой, но в голосе монаха было что-то пугающее.
Во всём, что он говорил, слышалась горечь, в безобидных словах звучал вызов. Но что толку в монахах, к какому бы ордену они ни принадлежали. Если они не вопят про адские муки, так требуют подаяния, а тем, кто не платит, угрожают вечным проклятием.
— И куда ты идёшь? — спросил Гюнтер. — Предупреждаю, в Линкольне сейчас не сладко. А молясь за нищих, даже святому денег не заработать. Отправлялся бы ты лучше в Бостон. С тех пор как туда переместилось производство шерсти, там и все деньги.
Монах невесело усмехнулся.
— Думаешь, я прошёл много миль ради горстки монет? А это ты видел?
Зубами и левой рукой он развязал ворот рясы и опустил ее. Потом поднял фонарь с носа лодки, чтобы свет падал на грудь. Гюнтер так отпрянул от увиденного, что сбился с ритма и чуть не свалился в реку. Он в ужасе замер, глядя, как монах опять натягивает одеяние.
— Ты спрашиваешь, чего я ищу, друг мой, — проскрипел монах. — Так вот, я ищу воздаяния. Я ищу мести.
Сентябрь 1380 года
Молитесь, чтобы был сентябрь не крут, пока все фрукты на чердак не уберут.
Глава 1
Чтобы защититься от ведьм, выпотроши голубя, пока тот ещё жив, и повесь внутренности над дверью дома. Тогда ни колдунья, ни её заклинание не проникнут внутрь.
Линкольн
При жизни мне ни разу не довелось видеть призраков. Те, кто болтает, что видел их, казались мне либо полоумными, либо лжецами. Но умерев, дорогие мои, вы удивитесь, как их не замечали, пока были живы. Теперь я существую в странном полусвете.
Я вижу дома и деревья, мельницы и коровники, но совсем не такими, как прежде. Бледными, с едва заметным цветом, как у незрелых фруктов. Для этого мира они совсем новые. Но мне видны и другие дома, те, что рассыпались в прах задолго до моего рождения. Они по-прежнему там, в деревнях и между холмами — старые и потрёпанные,
То же самое и с людьми. Здесь живые недостаточно зрелы, чтобы упасть с ветви жизни в смерть. Но не только они бродят по дорогам и улицам, скитаются в лесах и болотах. Есть там и другие, как я, те, кто оставил позади жизнь, но не вошел в смерть.
Некоторые остаются там, где и жили, блуждают или продолжают работу, веря, что если закончат, то сумеют покинуть мир. Они никогда не уйдут. Другие тащатся по дорогам, ищут пещеру, тропу или дверь, ведущие за грань этого мира в мир иной, полный чудес, о которых они мечтают.
Многие, несчастнейшие из всех, пытаются вернуться к живым. Влюблённые тщетно преследуют предмет своей страсти, моля обернуться и бросить взгляд. Дети скребутся ночами в двери домов, взывая к матери — любой, что заберет их и будет любить. Младенцы ныряют в колодцы или лежат под дёрном, ждут шанса пробраться в чрево живой женщины, возможности снова родиться.
И я не могу уйти. Пока не могу. Меня раньше времени выдернули из жизни и без предупреждения бросили в смерть, поэтому мне придётся помедлить, пока моя история не подойдёт к подобающему завершению, поскольку есть ещё те, за кем я наблюдаю, есть те, кого я храню. Я не оставлю их, пока не доведу до конца их истории.
Роберт Бэссингем вздыхал и смотрел на скрючившихся в креслах одиннадцать остальных членов Общественного совета. Этот день тянулся так долго. Здание старой ратуши в Линкольне располагалось прямо на главной торговой улице, так что из-за воплей разносчиков, грохота телег и запряжённых волами повозок, людской болтовни и стука деревянных подошв по каменной мостовой ставни маленьких окон зала приходилось держать закрытыми, чтобы престарелые члены совета могли расслышать слова соседа.
Поэтому воздух в комнате был несвежим от кислого дыхания стариков, застоявшейся вони бараньих оливок {6} , козьих отбивных и шариков из свинины, которыми угощались советники. День стоял тёплый, и закуски приходилось заливать гиппокрасом {7} — приправленным специями вином, — и на некоторых оно уже успело оказать усыпляющее воздействие.
6
Бараньи или говяжьи оливки (рулеты) Тонкие отбитые кусочки мяса, смазанные яичным желтком, специями, а потом скрученные и запечённые, чтобы было удобно есть руками. Перед подачей сбрызгивались винным уксусом со специями.
7
Гиппокрас — вино с пряностями. В средние века вина зачастую были сильно кислыми, поэтому для улучшения вкуса в них добавляли другие ингредиенты. Согласно средневековой легенде, Гиппократ придумал гиппокрас — напиток из красного или белого вина, приправленного имбирем, корицей, гранатом, сахаром и туреолом (скорее всего, это вытяжка из семян подсолнечника). Его пили люди обеспеченные. Более дешевую версию делали из вина, имбиря, корицы, стручкового перца и меда. Пряные вина обычно подавали в конце еды, после того как убирали со стола скатерть.