Исчезновение Харухи Судзумии

Танигава Нагару

– Только ты приходил меня навестить?

А где Харухи? – хотел было спросить я, но не стал. Однако Коидзуми всё же фыркнул и сказал:

– Около тебя дежурили всё это время. Ты кого-то ищешь? Не беспокойся, мы все сидели рядом с тобой по очереди. Пока ты лежал в коме, рядом всегда кто-то был. Сейчас вот, кажется, должна подойти Асахина-сан.

Что-то во взгляде Коидзуми беспокоило меня; казалось, он не знал, что ему сказать, как человек, чью первоапрельскую шутку приняли за чистую монету. На что он намекает?

– Нет-нет,

я ни на что не намекаю. Я просто завидовал тебе. Можешь считать, что это был взгляд зависти.

Чего это ты завидуешь больному, ушибившему себе голову?

– Хотя мы, обычные участники кружка, по очереди дежурим около тебя, командующая считает своей обязанностью лично следить за здоровьем своих подчинённых…

Коидзуми, изящно сняв всю шкурку с яблока, сложил из неё фигурку кролика, а затем положил на поднос в изголовье кровати.

– Судзумия-сан провела всё это время здесь. Последние три дня она никуда отсюда не выходила.

Я повернулся посмотреть с другой стороны кровати, куда указывал Коидзуми.

– …

Там она и была.

Тесно завернувшись в спальный мешок, Харухи сопела, слегка приоткрыв рот.

– Мы все волновались за тебя, что она, что я.

В его голосе сквозила такая печаль, что это напоминало какую-то мыльную оперу.

– Видел бы ты, как мучалась Судзумия-сан… Ладно, это я расскажу в другой раз. А сейчас – ты ничего не хочешь сделать?

Ну почему все так любят мною командовать?! Асахина-сан-старшая, теперь вот ещё Коидзуми… Но я не стал с ним спорить. Мне даже неохота было выяснять, кому он сидел и чистил тут столько яблок.

– Пожалуй, - ответил я.

Мне очень захотелось нарисовать что-нибудь у неё на лице.(21) Может, в другой раз

у меня будет на это достаточно времени.

Я сел прямо, протянул руку и коснулся этого её с виду сердитого лица.

Её волосы ещё не отросли настолько, чтобы можно было заплести из них косичку. Я тут же заскучал по её длинным волосам. Как будто назло мне её короткие волосы зашевелились.

Харухи проснулась.

– …Ммм…хмм? – сказала Харухи, пытаясь продрать глаза, и, как только она поняла, кто щиплет её за щёку…

– Ай?!

Она тут же попыталась вскочить, но потерпела с этим оглушительную неудачу, забыв, что она застегнула себя внутри спального мешка – так что она каталась, извиваясь, как червяк. Наконец, она кое-как освободилась, наставила на меня палец и принялась ругаться:

– Черт тебя подери, Кён! Ты не мог меня предупредить, прежде, чем будить, а?! Я даже морально не подготовилась!

Совершенно невозможные запросы. Но видеть, что она сыпет проклятиями, было для меня эффективней любого лекарства.

– Харухи.

– Что?

– Слюни подотри.

Лицо Харухи на секунду дёрнулось, она поспешно вытерла губы, а затем уставилась на меня этим своим сердитым взглядом:

– Ты… Ты точно мне ничего не

нарисовал?

Еле удержался.

– Хмпф. Ладно. Ничего не хочешь сказать?

Я ответил ей так, как она ожидала:

– Извини, что заставил беспокоиться.

– Правильный ответ. В конце концов, беспокоиться о благополучии членов бригады – обязанность командующей!

Харухина брань была для меня божественным пением. В этот момент от двери донёсся мягкий стук. Коидзуми автоматически вскочил и распахнул дверь.

Только третья посетительница увидела меня,

– А, а, а…

В дверях, с вазой в руках, застыла никто иная, как одиннадцатиклассница из «северной старшей» с длинными волосами, милым детским личиком и хрупкой, но прекрасно развитой фигурой.

– Эээ… приветик, Асахина-сан.

Стоит ли говорить «давненько не виделись» я теперь уже совершенно не представлял.

– Хлюп…

Слёзы закапали из глаз Асахины-сан.

– Слава богу… Ох… Слава богу…

Мне снова очень захотелось обнять её; кто знает, может, и Асахине-сан того же хотелось. Впрочем она, кажется, забыла поставить на пол вазу, и лишь стояла и плакала.

– Чего ты так сильно радуешься? Он просто стукнулся головой и отключился. Я-то с самого начала знала, что Кён скоро придёт в себя, - заявила Харухи делано бодрым голосом, и продолжила, не глядя на меня:

– Как я уже объявляла раньше, «Бригада SOS» работает 365 дней в году без выходных. Никому не разрешается брать отгулы. Я не признаю никаких глупых отговорок, вроде больничного за то, что ты стукнулся головой и впал в кому, ни за что! Ты меня понял, Кён? Цена за трёхдневную самоволку очень высока. Ты оштрафован! И мало того, ты дополнительно оштрафован за просрочку!

Коидзуми фыркнул, а огромные слёзы Асахины всё капали и капали на пол. Харухи же отвернулась прочь. На первый взгляд могло показаться, что она в ярости.

Я посмотрел на них, а потом кивнул головой и пожал плечами:

– Ну ладно. Вместе с этим штрафом за просрочку, сколько с меня?

Харухи взглянула на меня, улыбка на её лице сияла так ярко, что трудно было поверить, что ещё секунду назад она злилась. Очень, очень простодушная девочка.

В итоге было решено, что мне придётся платить за всех в кофейне три дня подряд. Я подумал, что мне, наверное, придётся опустошить свой банковский счёт…

– И ещё кое-что…

Как, и ещё?

– Угу, мы ещё не касались компенсации за все доставленные нам волнения. Да, кстати, Кён, на рождественской вечеринке тебя можно нарядить оленем, и заставить выполнять для нас всякие театральные трюки. Будешь изображать оленя, пока нас всех не рассмешишь! Если будет слишком скучно, я тебя в другую вселенную выкину! И на детском празднике тоже будешь оленя играть. Слышишь меня?! – Харухи тыкала в меня пальцем, а зрачки её глаз сверкали, как призмы(22).