Шрифт:
Пролог
Она всегда любила заброшенные, пустующие места, обладающие историей. Усадьба в глухомани, казалось, и не ведает, что по документам она кому-то принадлежит. Каждое здание, от которого остались лишь жалкие развалины, походящие скорее на сгоревший до середины пейзаж, на разорванное напополам письмо, а не на цельное строение, кричало в панике и отчаянии о своем одиночестве. По углам мерещились тени, звуки шагов на первом этаже бывшего дворца отдавались гулким эхом, словно кто-то таинственный преследовал тебя, шел по пятам с какой-то неясной, но явно недоброй целью.
На втором этаже, от которого
Девушка шла на звуки тихой мелодии. На красной кирпичной кладке, бывшей когда-то давно проемом большого, широкого окна, стояла старенькая желтая магнитола на батарейках с удобной функцией отложенного включения. Маленький экран, горящий синим диодным светом, показывал несколько символов – DISK и значок «плей».
Отлично, все идет по плану. Диск с записью мазурки в исполнении какого-то флейтиста не затерся от времени, пыли и частого использования и проигрывался без проблем.
Девушка растянула губы в красивой и немного зловещей улыбке и нажала на кнопку «стоп».
И тут… Она похолодела. Привычный материалистический взгляд на мир мгновенно пошатнулся. Она была в усадьбе одна. Магнитола уже не работала, синий экран потух. Однако музыка продолжала играть…
Неделю спустя
– Как твой огородик? – нарочито бодро и насмешливо поприветствовал меня звонкий голос в трубке. Типичная Светка. Никаких тебе «привет», «как дела» или хотя бы «слу-ушай…»
– Да вот смотрю на него прямо сейчас. Пока никак.
– Конечно, никак. Кто ж огород на балконе разводит, юродивая? – Светка нагло заржала.
– Те, у кого дач за городом нет.
– А как же предковский домик в деревне?
– Давно уже туда не наведывалась.
Я с упертостью осла продолжала поливать твердую землю, из которой за неполные три недели показались только тонкие зеленые ростки – настолько полупрозрачные, что даже не разберешься, укроп это, петрушка или кресс-салат. Я знала, что на застекленном балконе третьего этажа с северо-восточной стороны вырастить что-то не вызывающее стыда практически невозможно, но мне надо было чем-то себя занять. С работы я уволилась, новую пока не нашла, личная жизнь не клеится, домашних животных нет, а с родней вижусь редко, так как живут они, как верно заметила приятельница, в маленькой деревне, где жила и я до совершеннолетия, пока не перебралась в этот город.
Городок у нас небольшой, но Северная столица в двух шагах, и на данный момент меня это устраивало. Единственное, что портило впечатление от собственной самостоятельности, это то, что переезд, оказывается, не гарантирует тебе счастья – только свободу. Скука, тоска и депрессия – постоянные мои спутники на этой земле, хоть с семьей я живу, которая ежесекундно меня контролирует, хоть без.
У моей соседки Светланы жизнь сложилась совершенно иначе. Мы стали общаться еще год назад, как только я сюда переехала. Она журналистка с качественным образованием (гол в мои ворота – я так и не удосужилась после школы куда-то поступить; ищу себя, и это еще один повод пореже наведываться в отчий дом – надоели вопросы и нотации). Сотрудничает в местной прессе, газета небольшая и малоизвестная, но за Светку можно не волноваться. С такими амбициями, я уверена, она вот-вот махнет в Питер, а может, и в Москву.
– Спустишься? – предложила я. – Пирог испекла, только-только из духовки достала, еще горяченький.
Кулинария – еще одно мое хобби. Просто чтобы чем-то занять свои руки. К тому же если все-таки встретится мне мой суженый, будет чем его порадовать. Впрочем, как я давно уже подметила, в жизни все наоборот. Замуж вполне себе выходят даже те, кто не знает, с какой стороны подойти к плите, а смысла в духовке не видят вовсе. Вот Светка, к примеру, совсем не умеет готовить. Да с ее безумной работой и хаотичным распорядком дня она бы и не успела, наверно. Вечно жалуется на боли в желудке из-за перекусов на ходу.
– Нет, мы в Питер двинули. Помнишь, я тебе рассказывала о Ротонде?
Я помнила. У Светки это любимая тема. Мистический Петербург занимал большую часть всех ее статей (благо что тематика газеты позволяет), а особенно (с самого детства, по ее утверждению) приятельницу занимает таинственная Ротонда. Говорят, что это портал в другое измерение. А еще утверждают, что она использовалась для посвящения в масоны. Самый волнующий изо всех – миф о неком студенте, который якобы спустился в подвал, а когда вернулся оттуда через пятнадцать минут, постарел на пятьдесят лет. Объяснить произошедшее он не смог – сошел с ума и в принципе больше не разговаривал.
Когда я ей в двух словах передала ее же собственные истории, чтобы доказать, что памятью меня Бог не обидел, Светка продолжила:
– Ну вот, я сейчас в ней живу!
– То есть? – опешила я.
– Мы снимаем квартиру в парадной с Ротондой на Гороховой. Удовольствия всего на тридцать тыщ в месяц. Кажется, я вышла на след того самого паренька, который в Советское время постарел, повидавшись с самим дьяволом!
– Да с чего ты взяла, что он с дьяволом повидался? Может, эти студентики траванулись паленой водкой там, вот он глюки-то и словил. Или накурились чего.
– А как объяснить, что он постарел? Ты правда думаешь, что я не рассматривала все рациональные версии? Я же журналист, еноты драные!
– Господи, да испугался он, вот и поседел. А за время история обросла подробностями, поэтому он стал «старым», а не «седым». – В отличие от товарки, я была закоренелым скептиком. Ничего мистического в моей жизни не происходило. Света почему-то надо мной все время потешалась и говорила, что все скептиками становятся только из зависти. Мол, им (то есть нам) не хочется думать, что кто-то столкнулся со сверхъестественным, а нас это обошло стороной, и нам обидно. Вот мы и орем в голосину и отрицаем само существование вещей, которые нельзя объяснить физическими законами. Может, она и права.
– В то время действительно в подъезде тусили неформалы. Могу предположить, что чего только не употребляли, но эта история слишком… не знаю, не гладкая. Короче, я пыталась выйти на его семью, чтобы выяснить, что в действительности тогда произошло, но вместо этого вышла на что-то другое, куда большее! Угадай!
– Не знаю.
– Масоны! Все ниточки моего расследования тянутся к ним. К тому же мы тут еще кое-что нашли странное…
– Что? – без интереса спросила я, высовываясь наружу через открытую створку застекленного балкона и оглядывая двор.